О. Бендер - Печать Соломона

– Вам прекрасно известно, что энохианский – магический язык, поэтому его цифровая обработка зачастую приводит к полному искажению первоначального смысла. Нам еще очень повезло, что Марууна, бывшая, без сомнения, выдающимся исследователем, хранила отчеты о своих исследованиях с пометками о том, какую магию необходимо применять к тем или иным фрагментам для восстановления изначального текста.

– Да-да… – Альфред небрежно отмахнулся от объяснений, будучи занят тем, что уворачивался от одного из аналитиков, спешащего по своим делам с такой кипой бумаг, что было удивительно, как под ним не проседают половицы. – Тебе не говорили, друг мой, что твои попытки объяснить очередную шутку с помощью логики и научного подхода не делают ее смешнее?

– Говорили, – Лефевр обреченно кивнул. – Вы же и говорили.

– Это всего лишь моя работа, – Ал довольно ухмыльнулся, – кто-то должен… Впрочем, перейдем сразу к делу. Судя по оживленности в этих стылых катакомбах, вам удалось наткнуться на что-то ценное?

– Стылые они по вашей милости, поскольку вы отказываетесь рассматривать заявки на финансирование ремонта отопления, которые я неоднократно отправлял.

Альфред, не сумевший в этот раз увернуться от несущегося на него клерка и теперь отстраненно наблюдающий за тем, как несчастный пытается в окружающей толчее собрать с пола свои бумаги, выбросил руку вперед в патетическом жесте и разразился целой тирадой:

– Я свято убежден, друг мой, что мировые шпионы и борцы с преступностью, такие, как я, не обязаны заниматься финансовыми вопросами, такими, как этот. Равно как и их верные приспешники не должны обращать внимание на подобного рода бытовые трудности. Что включает в себя отопление, наличие душа и необходимость сидеть по три месяца в необитаемой пустыне, питаясь ящерицами и подтираясь камнями.

– Могу я узнать, с чем связан последний пункт? – Бенуа решил прояснить для себя хотя бы эту деталь, понимая, что спорить насчет всего остального совершенно безнадежно.

– А это то, куда я тебя отправлю, если увижу у себя на столе еще хоть одну бумажку, содержащую в себе слова «котельная», «бойлер» и «отопительный сезон». Так мы, помнится, начали говорить о ваших успехах?

– Да, конечно. Во-первых, нам, кажется, удалось найти нужные вам координаты… – Лефевр выхватил с расположенного рядом стола одну из сотен одинаковых папок и принялся лихорадочно что-то в ней перелистывать. – Я пока не могу поручиться за их точность, но, возможно, нам удастся скорректировать данные позднее. Разумеется, они чрезвычайно устарели, и понадобится время, чтобы рассчитать соответствующие поправки. Но не буду забегать вперед: я попросил Клауса подготовить презентацию… – Бенуа принялся оглядываться в поисках нужного ему сотрудника. – Мне необходимо собрать ответственный персонал и дать соответствующие пояснения, и я хочу, чтобы в этот раз вы тоже присутствовали на брифинге!

– Хоть что-нибудь может спасти меня от этой участи? – Теперь пришел черед Альфреда мучительно закатывать глаза.

Лефевр, на ходу отдавая указания своим подчиненным, с едва заметным удовольствием замотал головой:

– Пожалуй, падение метеорита могло бы, шеф. Или иное приравненное к нему событие! – Бенуа определенно был настроен решительно, зная, что его начальник как черт ладана избегает подробных отчетов о проделанной работе и под любым возможным предлогом игнорирует назначенные совещания. – Ты собираешься отправить наших людей в местность, в которой не было ни единой живой души более двухсот лет, да еще и используя для этого сведения, почерпнутые из летописей тысячелетней давности. Которые, к слову, были получены от наших врагов при весьма странных обстоятельствах. Так что я просто не имею права позволить тебе лишний раз рисковать!

– Шеф! – От раздавшегося со стороны лифтов окрика, прервавшего гневную отповедь Бенуа, присели в ужасе даже самые увлеченные сотрудники аналитического отдела. А через минуту источник звуковых возмущений появился во плоти, с уверенностью танка продвигаясь сквозь людскую толпу в нужном ему направлении.

Явившийся с такими спецэффектами детина был ростом на две головы выше и на метр шире в плечах любого из находившихся в данный момент в зале, поэтому проблем с тем, чтобы оказаться вовремя замеченным, мысленно обруганным и вежливо пропущенным, не испытывал. Возмутителя привычной суеты отдела Бенуа и еще один источник его непрекращающейся головной боли звали Скугга. Или же просто Ску для тех, кто готов был рискнуть своей челюстью и назвать так командира силового подразделения Таможни. Готов был идти на такой риск, пожалуй что, один шеф, которому великан одновременно приходился еще и личным телохранителем.