Инна Балтийская - Удавка для Снежной королевы

– Так его просто не долечили? – спросила я.

– С его лечащим врачом из психбольницы мы еще побеседуем. – хмуро заметил Белов. – Но непохоже, чтобы долечили. Он, оказывается, с чудовищами боролся.

– С чудовищами, живущими внутри его сознания… Да, это символично. Дайте нам координаты его психиатра, мы с ним сами хотим побеседовать. А как же шантаж банкира?

– При обыске в его квартире найдена цифровая фотокамера. В ней – снимки всех жертв, кроме последней.

– То есть фотография убитой Марины Петровны там есть, а Татьяны Лещевой – нет?

– Разумеется, там его засекли, и ему было не до фотосъемок.

– И все-таки, вы серьезно считаете, что этот жалкий человек представлялся черным магом, и ему верили? Что он имел счет на Сейшельских островах? Что он вымогал деньги у банкира? Да зачем ему деньги, когда он уничтожал чудовищ?

– Но девушек убивал именно он! Я уже не говорю про фотокамеру с его отпечатками пальцев, но и отпечатки на окровавленных ножницах в горле Лещевой – тоже его. И провод, на котором он повесился, тот же самый, которым душили девушек. Вы в этом сомневаетесь?

– Нет. Мне кажется, что убивал действительно он, а собирал информацию и потом шантажировал кто-то другой. Тот самый, кто выдавал себя за черного мага.

– ООО «Маньяк-Инвест»? Пусть так, ну и что нам это дает? У вас есть какие-то соображения, где нам искать лидера этого маньячного сообщества?

– Нет у меня таких соображений. – грустно призналась я.

– В любом случае, одно меня радует. – констатировал Оскар Белов. – Маше больше ничего не угрожает.

Старенький психиатр профессор Снегов был с нами очень любезен, правда, подозреваю, что львинную часть этой любезности можно было отнести на счет машиной красоты.

– Вас интересует Петр Иванчиков? Да, у меня недавно состоялся неприятный разговор с милицией. Дескать, не долечил я больного. Но, голубочки мои, дело в том, что у Петра Иванчикова была диагностирована шизофрения, а она не лечится! То есть мы можем снять очередной приступ, купировать обострение, но вылечить больного полностью – нет, тут медицина бессильна.

– Но он остался под вашим наблюдением?

– Да, он должен был приходить в больницу, получать бесплатные таблеточки. Но мы сейчас подняли документы – уже полгода как не приходил. Меня обвинили в том, что я проявил халатность. Но, голубочки, какая халатность? Денег в больнице нет, держать людей подолгу мы не можем. И отдельного человека, чтобы следил за посещениями тех, кто лечится амбулаторно, тоже держать не имеем возможности. Да если бы и могли его вновь на лечение положить – по новому закону госпитализировать больного можно только с его согласия, или по приговору суда. А с чего бы суд приговорил Петра Иванчикова к лечению? Про то, что он девушек душит, милиция лишь недавно узнала…

– Да мы вас ни в чем не обвиняем. – успокоила я старичка. – Я просто хотела бы узнать, с чего ваш бывший пациент стал убивать людей?

– Это сложный вопрос, девушка. – строго сказал профессор. – Вообще-то, больные шизофренией агрессивны лишь в том случае, когда им что-то угрожает. Судя по всему, Петр Иванчиков почему-то решил, что девушки для него опасны.

– Но чем?

– Дело в том, что Петр Иванчиков поступил к нам на лечение состоянии так называемого шуба – приступа шизофрении. У него были галлюцинации, в которых кто-то высасывал у него глаза. Приступ удалось купировать, но навязчивые идеи, что на его глаза кто-то покушается, похоже, остались. Вы знаете, что уже в стационаре он совершил попытку самоубийства?

– Нет. Он пытался повеситься?

– Он ночью разбил стекло в туалете и пытался вскрыть себе вены. Наутро плакал и говорил, что не может выдержать чужого взгляда, и понимает, что через глаза какая-то чужая сущность пытается пролезть в его мозг. Мы и психотропные препараты ему кололи, и сеансы психотерапии проводили, но до конца идеи чужого воздействия на мозг, вероятно, так и не прошли.

– У шизофреников часто бывают такие идеи?

– Навязчивые идеи бывают разные. Чаще всего больные слышат чужие голоса, которые пытаются ими манипулировать. Или видят несуществующие предметы, разных людей или чертей. Но галлюцинации могут быть и сенсорные, как в данном случае. Тогда люди чувствуют, как кто-то пролезает в их голову, овладевает телом…

– Но почему сначала он убивал других, а потом убил себя?

– Но шизофрения – это болезнь. И она прогрессирует! Ладно, голубочки, прочту вам маленькую лекцию. У Петра Иванчикова – самая тяжелая форма шизофрении, параноидная. Первая стадия этой болезни – паранояльная. Когда у человека еще нет выраженных галлюцинаций, а есть небольшая такая мания преследования. То ему кажется, что соседи плетут против него заговоры, то – что родная жена изменяет. Он пишет жалобы в милицию, в ЖЭР, в ООН – ну, смотря по тяжести состояния. Вторая стадия – собственно параноидная. Вот тут-то и появляются в голове чужие голоса, разные неприятные зеленые человечки из щелей вылезать начинают. А третья, самая последняя стадия – парафренния. Тут мания преследования плавно соединяется с манией величия. И кажется больному, что против него не какие-то там соседи, а не иначе как инопланетяне заговор устроили. Ну, или поскромнее – мировой массонский заговор, например, против него направлен. И тогда он начинает бороться не со скромными соседями, а со всем мировым злом сразу. Вот и у нашего Петра Иванчикова вторая стадия, видимо, перетекла в третью. И он решил, что мировое зло выбрало его своим средоточием. Вот и уничтожил главное чудовище.