Марина Серова - Месть под парусами

Нелли Юрьевна мягко рассмеялась. А я вдруг поняла, что о детях женщина говорит много и с удовольствием, зато вот мужа не упомянула ни разу даже словом, и не удержалась от вопроса:

– Вы замужем, Нелличка?

Та усмехнулась:

– Была когда-то. Честно говоря, особого впечатления на меня это событие не произвело. До брака мы долго встречались, но потом я поймала ненаглядного на измене. Такой, знаете, ничем не прикрытой, как в каком-то пошлом дамском романчике. Я застукала его с моей лучшей подругой на моей же кухне. – Женщина пренебрежительно фыркнула. – Вы спросите, как я все-таки оказалась замужем за таким подлецом? Ему все-таки удалось выпросить у меня дать ему «последний шанс». И во время этого «шанса» я забеременела. Уже потом, после свадьбы, я узнала, что мой драгоценный прокалывал презервативы, чтобы наверняка привязать меня к себе. Зачем? Этого я до сих пор не понимаю. Жили мы недолго, не очень дружно, совсем не богато. Но об этом браке я не жалею, потому что есть теперь у меня Машенька, радость моя. Мой тогда еще не бывший муж загулял, да так хорошо загулял, что любовница его забеременела. Он не придумал ничего лучшего, как прийти ко мне за советом. – Нелли невесело усмехнулась. – Спросил, мол, что теперь делать?

– Серьезно? – Я поразилась. – И у него хватило совести?

– Скорее ее отсутствия, – кивнула женщина. – В общем, мы развелись. И потом виделись всего однажды. И то случайно. Они с новоприобретенной женой прошли мимо нас с дочерью как мимо незнакомых людей. Да и бог бы с ними, если бы потом, спустя много лет, на меня не снизошло безумие и я не связалась с ним снова. Правда, в этот раз обошлось без брака, наверное, грабли, на которые я тогда прыгнула, зажмурив глаза от собственной глупости, все-таки дали трещину. Когда я забеременела Вадимкой, мой старый-новый ухажер объявил, что ему достаточно двоих детей в той семье, совершенно забыв о наличии Машеньки. Знаете, Танечка, в этот раз мне даже обидно не было. Гены у него хорошие, дети получаются красивые и здоровые. А романы меня уж точно больше не интересуют.

«Лукавит», – почему-то подумалось мне, а вслух я спросила:

– А Вадим Романович? О, получается, он тезка вашего сына!

– Тезка, да, – тепло улыбнулась Нелличка, засверкав обаятельными ямочками на щеках, но тут же смущенно потупилась: – Вадим Романович… Мой бывший муж всегда говорил, что из-за моей болтовни жить со мной невозможно, мол, он мне слово, я ему в ответ все десять. А Вадим Романович же и вовсе неразговорчивый. Боюсь, заговорю его до смерти.

Улыбка Нелли слегка потускнела, а я, словно и не заметив этих перемен, словно глубоко задумавшись, проговорила:

– Надо же, а ведь он с таким удовольствием неоднократно вас вспоминал, а уж с каким восторгом отзывался о вашей выпечке!

Нелличка внезапно словно засияла изнутри и забормотала:

– Нужно завтра пирожков испечь. Вадим Романович любит с капусткой. Да. Или, может быть, лучше нажарить беляшей? – Она вопросительно посмотрела на меня, вовремя спрятавшую улыбку, и виновато пожала плечами: – Простите, Танечка. Я помню, мы сейчас о Комарове говорим. Конечно помню. Я тут подумала… Я назвала его средним, однако этот средний человек умудрился закрутить непродолжительный, но бурный роман с нашей рекламщицей, Настенькой Саломахиной. А она, между прочим, одна из самых милых девушек в «МедТех»! Хоть и скромная, кажется, даже слишком. С клиентами общается быстро, четко, по делу, в работе промашек практически не бывает, насколько я знаю. Зато если затронуть личное, тут словно закрывается в раковину и не достать ее оттуда, как ни приманивай. А вот Сергей Васильевич чем-то приманил. Чем – не знаю, вам лучше спросить у самой Настеньки.

– Я обязательно поговорю с Анастасией! – уверила я, делая пометку в блокноте.

Нелли Юрьевна взглянула на наручные часы:

– Приближается время обеда. В это время Настенька покупает кофе в кофейне напротив офиса и пьет его на лавочке в парке. Всегда на одной и той же, под огромной ивой. Чтобы вам, Танечка, не спешить сейчас в кабинет да и поговорить, не торопясь, проще, наверное, застать ее там.

– Спасибо, Нелличка! – я с искренней благодарностью пожала аккуратную ухоженную ладошку и вышла из кабинета под дружелюбное:

– Заглядывайте в любое время, Танечка!

Я двигалась в заданном Нелли Юрьевной направлении и понимала, чувствовала, что и ее, Нелличку, можно смело вычеркивать из списка подозреваемых.

Удивительная женщина, прав был Белых. Несмотря на все жизненные неурядицы, она умудрилась сохранить свойственное ей дружелюбие, не обозлилась, не ополчилась на весь мир от незаслуженных обид. Наоборот, ее искреннее желание помочь всем и каждому очень подкупало.