Array Коллектив авторов - Английский детектив. Лучшее за 200 лет (сборник)

– Я так и предполагал, – сказал он. – Да, сходство такое, что это, видимо, именно она.

Мы достигли Мэрилебон-роуд, откуда каждый из нас пошел своим путем.

– Постараюсь зайти к вам во второй половине дня, если смогу, – пообещал мой приятель. – Можно отправиться на прогулку вместе.

Он действительно зашел ко мне около половины шестого, и, когда мы достигли той улочки, единственный фонарь на ней уже зажегся. Я указал своему приятелю на дом, и он, подойдя к стене, посмотрел на номер.

– Совершенно верно, – сказал он. – Я навел справки сегодня утром. Она была выпущена шесть недель назад, согласно правилам об условно-досрочном освобождении.

Приятель взял меня за руку:

– Стоять и ждать здесь будет бесполезно. Как говорится, «слепому что ночь, что день»… – не очень понятно объяснил он. – Наверняка это было хорошей мыслью – поселиться в доме как раз напротив фонарного столба.

Ему уже пора было идти: он был к кому-то приглашен на тот же вечер; однако впоследствии рассказал мне эту историю – точнее, ту ее часть, которую знал до нынешних пор.

Это было в первые дни кампании за создание участков озеленения в лондонских пригородах. Одним из пионеров таких участков стал Финчли-роуд. Он в ту пору лишь начинал застраиваться, и, к примеру, на улице Лэйлхем Гарденс воздвигли только с полдюжины домов, почти все незаселенные. Улица та к тому же находилась на самой окраине пригорода, сразу за ней уже начинались поля. Резко обрываясь, она вела к крутому спуску, за которым был пруд, а по другую его сторону – небольшой лесок. Единственный дом, где кто-то поселился, принадлежал молодой супружеской паре по имени Хэпуорт.

Муж оказался довольно приятным с виду, чисто выбритым молодым человеком, о точном возрасте которого судить трудно. Зато о жене можно было сказать, ничуть не сомневаясь, что возраста она еще совсем юного. В мистере Хэпуорте ощущалось слабоволие; по крайней мере, такое предположение высказывал агент по продаже дома. Как он утверждал, Хэпуорт то принимал решение о покупке, то вдруг отказывался от него. Джетсон – так звали агента – почти уже не надеялся успешно заключить с ним сделку. В конце концов инициативу взяла миссис Хэпуорт, и дом на улице Лэйлхем Гарденс все же был приобретен.

Мистеру Хэпуорту пришлось не по вкусу, что особняк слишком далеко отстоит от соседних домов. Хэпуорт часто бывал в отъезде в то время, в командировках, и беспокоился, что жена его станет чересчур тревожиться в одиночестве. Он проявлял большую настойчивость в этом вопросе, но супруга во время обсуждения сделки с агентом шепотом уговорила мистера Хэпуорта согласиться. Это был один из тех изящных, как елочные игрушки, маленьких домиков, которые многим не слишком нравятся, зато другие от них без ума. Она, как видно, оказалась в числе последних.

К тому же, по утверждению миссис Хэпуорт, такое приобретение их не разорит, в отличие от любых других домов на Лэйлхем Гарденс. Наверно, так и было; впрочем, если финансовые обязательства, предоставленные молодыми Хэпуортами, и отличались чем-то не совсем обычным, на это все равно никто не обратил внимания. Дом продали на условиях, стандартных для компании, занимавшейся такими делами: в качестве задатка – банковский чек (он был надлежащим образом оплачен), а сам дом служил гарантией остальной суммы. Поверенный компании, с согласия Хэпуорта, расписался как юридический представитель обеих сторон.

В начале июня, когда Хэпуорты переехали в дом, обставлена у них была только спальня и не было ни одного слуги; впрочем, каждое утро приходила женщина, помогавшая заниматься домашней уборкой, которая оставалась в доме до шести вечера. Ближайшим соседом молодой пары оказался Джетсон. Его жена и дочери стали гостить у Хэпуортов и очень привязались к ним обоим. Между одной из дочерей Джетсона, самой младшей, и миссис Хэпуорт возникла, кажется, по-настоящему тесная дружба. Сам же молодой Хэпуорт всегда отличался особым очарованием, но было видно, что ему приходится предпринимать большие усилия, чтобы проявлять обходительность. У Джетсонов возникло ощущение, будто он постоянно чем-то встревожен. Они описывали его – хотя, конечно, уже впоследствии, после тех событий, о которых сейчас пойдет речь, – как «человека, словно бы ежеминутно видящего призраков».

Однажды, около десяти вечера, когда Джетсоны, как раз гостившие у Хэпуортов, собирались уже уходить, внезапно послышался резкий стук в дверь. Оказалось, явился помощник Джетсона, который должен был уехать ранним утренним поездом, и обнаружил, что нуждается в кое-каких дополнительных инструкциях. Но едва только прозвучал стук, в глазах Хэпуорта возник явный ужас. Он оглянулся на свою жену чуть ли не с отчаянием, и Джетсонам показалось – хотя опять-таки, возможно, эта мысль пришла им в голову только впоследствии, – что в ее глазах промелькнуло презрение, в следующий миг сменившееся жалостью. Она поднялась и уже сделала несколько шагов к двери, однако молодой Хэпуорт остановил ее и вышел сам. Что особенно любопытно, Хэпуорт, по словам помощника Джетсона, не стал открывать парадную дверь, но направился к ней с черного хода, обогнув дом вокруг задней стены.