Array Коллектив авторов - Английский детектив. Лучшее за 200 лет (сборник)

– О, известное дело! Вор вором губится, конечно.

Мой взгляд оторвался от круглых черных дул, от проклятых бриллиантов, заманивших нас в ловушку, одутловатого рыла раскормленного боксера, а также пылающих щек и крючковатого носа самого Розенталя. Я смотрел мимо них в дверной проем, где дрожал шелк и плюш, а черные лица с яркими глазными белками, кудрявыми шевелюрами уставились на нас. Но внезапная тишина способствовала тому, что я вновь взглянул на миллионера. Прежний цвет сохранял только его нос.

– Ты о чем? – прошептал он, грубо выругавшись. – Говори, или, видит Бог, я тебя продырявлю!

– Почем был Брейкуотер? – спокойно протянул Раффлз.

– А?

Револьверы Розенталя описывали все более широкие круги в воздухе.

– Почем был Брейкуотер, старый СКА?

– Откуда ты это взял? – спросил Розенталь с хрипом в толстой шее, который должен был обозначать смех.

– Хороший вопрос, – ответил Раффлз. – У нас об этом все говорят.

– Кто мог распустить такую грязь?

– Не знаю, – сказал Раффлз, – спроси джентльмена слева от тебя, может, он знает.

Джентльмен слева от него сделался мертвенно-бледным. Никогда еще нечистая совесть не показывала себя столь явно. На мгновение маленькие глазки на сальном лице боксера выпучились как изюминки; в следующую секунду он профессиональным жестом убрал оружие в карманы и набросился на нас с кулаками.

– Отойди! – безумно завопил Розенталь.

Он опоздал. Как только грузный боксер очутился на линии огня, Раффлз выпрыгнул из окна; а меня, спокойно стоявшего и ничего не делавшего, научным методом сбили с ног.

Видимо, пока я был без сознания, прошло не так много времени. Когда очнулся, все суетились в саду, а гостиная оказалась в моем распоряжении. Я сел. Розенталь и Первис бегали за окном, проклиная кафров и огрызаясь друг на друга.

– Через ту стену, говорю тебе!

– А я говорю, через эту. Ты не можешь посвистеть, чтобы пришла полиция?

– Дьявол побери полицию! Хватит с меня чертовой полиции.

– Тогда давай вернемся в дом и примемся за второго подонка.

– Держись лучше за свою шкуру. Мой тебе совет. Джала, черный ты боров, если я увижу, что еще и ты отлыниваешь, то…

Саму угрозу я так и не услышал. Я выползал на четвереньках из гостиной, держа свой револьвер в зубах.

На мгновение подумал, что коридор тоже пуст. Но ошибся и столкнулся с кафром, тоже ползущим на четвереньках. Не в силах заставить себя вырубить этого беднягу, я устрашающим образом пригрозил ему револьвером и оставил его белые зубы стучать в черной голове, а сам побежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Не могу объяснить, почему я так решительно побежал наверх, словно это был единственный вариант. Однако сад и первый этаж кишели людьми, и решение мое оказалось не самым худшим.

Я завернул в первую попавшуюся комнату. Это была спальня – пустая, но с включенным светом; никогда не забуду, как подскочил, наткнувшись вдруг на жуткого бандита, которым оказалось мое собственное отражение в огромном зеркале! В маске, вооруженный и всклокоченный, я действительно был подходящей кандидатурой для пули или же виселицы и даже смирился с этой перспективой. Тем не менее предпочел спрятаться в гардеробе за зеркалом. Там я стоял, дрожа и проклиная судьбу, собственную глупость и больше всего Раффлза – его в первую и последнюю очередь – на протяжении примерно получаса. Потом дверь гардероба внезапно распахнулась; они прокрались в комнату без единого звука и теперь поволокли меня, бесславного пленника, вниз по лестнице.

В холле последовали отвратительные сцены: на подмостки вышли дамы – при виде отчаянного преступника они синхронно завизжали. По правде говоря, я, наверное, дал им основания для этого, хотя маску с меня сорвали и она прикрывала теперь только левое ухо. В ответ на их визг Розенталь заорал, веля всем молчать; женщина с волосами-мочалкой пронзительно завопила, проклиная его в ответ; все вокруг превратилось в неописуемый Вавилон. Я помню, как прикидывал, сколько времени пройдет до появления полиции. Первис и дамы были за то, чтобы вызвать ее и незамедлительно сдать меня. Розенталь об этом и слышать не хотел. Он пообещал пристрелить любого, кто скроется из его поля зрения. С него хватит полиции. Он не позволит полицейским приехать сюда и испортить праздник; он разберется со мной по-свойски. С этими словами Розенталь вырвал меня из всех остальных рук, швырнул в сторону двери и выпустил пулю, которая прошла сквозь дерево в дюйме от моего уха.