Сергей Бакшеев - Проклятие пустыни

– А вдруг, Бортко внутрь и не заходил, а обогнул юрту и скрылся в степи? – задумался Тихон.

– Теперь что угодно можно говорить. А тогда все показали, что видели, как Бортко откинул полог и в юрту шагнул. И степь – не лес, быстро не скроешься. Хотя я сам думал, может мираж какой приключился? Или массовый гипноз колдун устроил? Да, еще! На следующий день наш молодой лейтенант Андрюха Мартынов вызвался поискать преподавателя с собакой. У нас-то в штате ищеек нет, но у его знакомого была обученная овчарка. Дали собаке вещи Бортко понюхать и пустили по следу. Овчарка меж бараками повертелась и прямиком к юрте направилась. Внутрь вошла, нюхала, мордой тыкалась, а потом как взвизгнет, подпрыгнет и – наружу. Стала тереться, лизаться, губа у нее быстро опухла, слюна пошла. Потом собака упала, у нее судороги начались. Лапами дергала, визжала, как ребенок, и околела. Лейтенант тогда плакал. Да и у меня слезы навернулись, так жалостно псина мучилась.

– А что с ней произошло? – спросил Влад.

– Пока овчарка помирала, колдун из юрты черного скорпиона вынес. Сказал, что это он собачку ужалил, а сам просто так на ладони эту тварь поганую держал. Руку вниз опустил, скорпион сполз на землю и юркнул куда-то. Вот такая чертовщина. – Федорчук достал новую сигарету и, заметно нервничая, закурил. – Документы и вещи гражданина Бортко остались на месте. Мы еще надеялись, что он дома объявится, или где в другом месте найдется. Но исчез ваш профессор, бесследно исчез.

Сержант молча докурил, щурясь от едкого дыма сигареты без фильтра, затоптал окурок и подошел к двери барака. Ребята тоже молчали. После выслушанной истории они по-новому оглядывали странное место: внимательно и настороженно.

На двери барака висел замок. Федорчук порылся в огромных карманах и извлек большую связку ключей. Поковырял в замке то одним, то другим, пока не нашел нужный. Ржавый замок, скрипя нутром, признал родной ключ и нехотя отпустил тяжелую дужку. Дверь под рукой сержанта неприятно взвизгнула петлями, качнулась наружу и раззявила темную прямоугольную пасть. Сверху одиноким кривым зубом косо опустился наличник. Федорчук поправил дощечку и шагнул через порог.

Внутри барака с одной стороны шел длинный коридор, а напротив были выгорожены несколько больших отсеков. Ребята вслед за Федорчуком вошли в узкий коридор и заглянули в одну из дверей. В полутемной комнате стояли голые двухъярусные железные кровати. Николай Федорчук щелкнул выключателем. Ни одна из лампочек не загорелась.

– Ах, да! Требо рубильник на трансформаторе включить. Там, на крайнем столбе. Потом врубим.

– Надо форточки открыть – духота. – Влад прошел к пыльным окнам и открыл большие квадратные форточки.

Заколов тем временем заглянул в остальные отсеки. Ему все казалось, что вот-вот в каком-нибудь из них он увидит пропавшего преподавателя Бортко или то, что от него осталось.

Федорчук, громко топая башмаками, прошел вдоль коридора и открыл ключом из связки маленькую торцевую комнатку без окон. Она вся была беспорядочно завалена матрасами.

– От, матрасы! – радостно воскликнул милиционер. – Я же говорил, все на месте. Раскидайте их по кроватям. А умывальники развесьте около столовой.

Он слегка пнул груду цилиндрических железных умывальников. Верхний умывальник качнулся и, гремя пустым брюхом, скатился вниз. Подошедший Стас наклонился, приподнял его, но тут же пальцы его разжались, и он как был в полусогнутом состоянии попятился назад.

– Смотрите, ноги, – дрогнувшим голосом просипел он и показал в темноту на торчащие из-под матрасов кирзовые сапоги.

Услышав тревожный возглас, Тихон с криком «Нашли!» сразу же прибежал к темной кладовке. Ему во всем хотелось четкости и определенности, какой бы неприятной она не была. Объяснения про колдовство и чертовщину его не устраивали.

Все сгрудились и уставились на подошвы сапог. Было похоже, что кто-то завалил тело матрасами. Заколов принюхался. Из комнаты разило затхлостью и пылью.

Ребята вопросительно посмотрели на милиционера. Побледневший Федорчук медленно наклонился и осторожно потянул сапог. Тот легко выскользнул из-под матрасов.

– Фу ты, пустой! – Николай в сердцах кинул сапог в сторону. – Даже меня, опытного волка, засмущали. Надо все-таки свет врубить.

Все вышли наружу. Федорчук подошел к трансформатору, открыл завинченную болтом дверцу, сдунул пыль с большого рубильника и осторожно перевел его в нижнее положение. Щелкнули клеммы, в некоторых окнах барака вспыхнул свет.