Екатерина Барсова - Грааль клана Кеннеди

Вернулся Дэн, его черные глаза буквально прожгли ее.

– Сейчас все будет готово. По правилам старинной русской кухни. Поросенок с хреном, расстегаи, огурцы малосольные.

– Поросенок? – почему-то ужаснулась Маруся. – Не надо. Его же… жалко.

– Ну не надо так не надо, какие столичные девушки… чувствительные, – насмешливо сказал Дэн.

Вскоре стол был уставлен тарелками.

– Я столько не съем.

– Оставим персоналу. Можешь не беспокоиться.

Заиграла негромкая музыка.

– Теперь самое время познакомиться поближе. Ты не находишь?

Маруся откровенно струхнула. К чему все сводится? Ее просто хотят в очередной раз элементарно просветить, как рентгеном? Для этого и завели сюда? А она-то думала просто приятно расслабиться и посидеть.

Расстегаи таяли во рту.

– Собственно, особо говорить не о чем, – бодро начала она. – Родилась в Москве двадцать семь лет назад. С половиной.

– Половину опустим. Я люблю круглые числа. Значит, вам двадцать семь лет?

– Да. Ужас, правда?

– Почему – ужас?

– Потому… Сейчас в Москве все активно молодятся. Считается, что и в восемнадцать лет – уже старуха. Все более-менее именитые звезды разводятся со своими старыми супругами-ровесницами и женятся на молоденьких. Такой вот трэнд.

– Тебе это не идет, – спокойно сказал Дэн. – Ни паясничанье, ни попытки выглядеть по-другому.

– А что мне идет?

– Откровенность. – Дэн перегнулся через стол. – Искренность и откровенность – это лучшее, что есть в девушках.

– Мы уже твердо на «ты»?

– У тебя есть другие варианты?

– Хорошо. – Она отложила салфетку. – Начну сначала. Маруся Громова. Двадцать семь лет, не замужем, сотрудник фирмы «Спектр-консультант». Цвет глаз – голубой. Рост метр шестьдесят семь. Вес, – она запнулась, – пятьдесят три. Люблю пассивный отдых: валяться на диване с книжкой или смотреть хороший фильм. Любимые писатели…

– Достаточно…

– Удовлетворила твое любопытство?

Дэн рассмеялся:

– Почти. Хотя многое осталось за кадром.

Дальше был дождь, внезапно обрушившийся с неба, от которого воздух сразу задымился озоном; серый поток лился с неба, а они безучастно смотрели в окно. Несколько раз Маруся перехватывала взгляд Дэна: острый, испытующий. Он как будто бы прощупывал ее, пытался ответить на какие-то свои вопросы. Маруся чувствовала пустоту и легкость, она была свободна… От всех: от Москвы, от Кости, от старых воспоминаний. Правда, может быть, ей это только казалось. Но в данный момент все было именно так, а не иначе.

Дэн довез ее до дома, но всю дорогу молчал, а перед тем как машина тронулась с места, спросил, понизив голос:

– Не хочешь поехать ко мне?

Маруся молчала, она молчала долго. Дэн тоже ничего не говорил. Тишина обволакивала, было томительно сладко, хотелось сказать «да», и гори все синим пламенем, но она медленно покачала головой, слова застревали в горле. Она не знала, сделала ли она ошибку или все-таки поступила благоразумно, правильно… Ответа на этот вопрос не было, и когда Маруся, приехав домой к Капитолине Михайловне, разделась и легла в постель, то лежала какое-то время без сна, ворочаясь и вспоминая лицо Дэна: тонкие черты и вопросительный взгляд.

Но последнее, что она вспомнила перед тем, как провалиться в спасительный сон, было лицо Кости… И она поспешила уснуть, не желая больше ни о чем думать или размышлять.

Маруся понимала, что от нее ждут интересной концепции выборов, изюминки. Требовалось что-то придумать, но на ум ничего не шло. Очевидно, ее вконец измотали события последнего времени, и мыслительный процесс опустился ниже плинтуса. Она злилась на себя, но ничего не могла поделать. Мелькнула мысль – обратиться за помощью к Марку, но эта мысль так же быстро растаяла, как и появилась. Марк поднимет ее на смех… Или отпустит пару шуточек об ее профпригодности. Точнее – непригодности. Нужно думать самой, соображать. Выдать буйный креатив, как любил говорить ее начальник Владлен Сергеевич….

Маруся злилась на себя, хотя понимала, что это – путь в никуда.

Она посмотрела на листы биографии Ли Освальда.

И вдруг ее осенило. А что, если сделать предвыборную концепцию, основанную на отсылках к Кеннеди? Джон Кеннеди был один из самых популярных политиков в истории человечества. Его имя стало своего рода брендом. Она порылась в Интернете и удивилась тому факту, что в последнее время имя Кеннеди часто встречается в новостях, информационных ресурсах, художественной литературе. Как будто бы все вернулось на круги своя. Бывают такие имена, которые то пропадают из информационного поля, то всплывают вновь.