Матильде Асенси - Последний Катон

— Значит, — заключила я, — я нахожусь в Земном Раю ставрофилахов.

Женщина улыбнулась, и вторая, помоложе, которая пряталась за её спиной, тоже заулыбалась. На обеих были широкие белые туники, закреплённые на плечах фибулами и подпоясанные на талии лентами. Белизна этой одежды была несравнима с цветом одежд ануаков, которые рядом с нею показались бы грязными и серыми. Всё в этом месте было красивым той изысканной красотой, которая никого не могла бы оставить равнодушным. Алебастровые чаши, стоявшие на одном из чудесных деревянных столов, были столь великолепны, что блестели при свете освещавших комнату бесчисленных свечей, а полы в комнате были покрыты яркоцветными коврами. Повсюду стояли удивительно большие и красивые цветы, но больше всего меня поразило то, что стены были снизу доверху расписаны настенной живописью в римском стиле с нарядными сценками, по-моему, изображавшими обыденную жизнь Византийской империи XIII–XIV веков нашей эры.

— Меня зовут Гайде, — представилась женщина с зелёными глазами. — Если хочешь, можешь ещё немного полежать в постели и полюбоваться убранством комнаты, которое, как вижу, тебе очень по душе.

— Мне очень нравится! — с восхищением подтвердила я. В этой комнате была собрана вся византийская роскошь, изысканный вкус и искусность, и это была чудесная возможность из первых рук узнать о том, о чём я всегда только догадывалась на основе неточных репродукций в книжках. — Однако, — добавила я, — я хотела бы увидеть своих товарищей. — Мой широкий словарный запас на этом языке, которым я всегда так гордилась, теперь оказался обидно скудным, так что вместо «товарищи» я сказала «соотечественники» («симпатриотес»). Но, похоже, они меня поняли.

— Дидаскалос [72] По-гречески «учитель, профессор». Босвелл и протоспатариос [73] византийское воинское звание, соответствующее рангу капитана. Глаузер-Рёйст обедают с Катоном и двадцатью четырьмя шастами.

— С шастами? — удивлённо переспросила я. Шаста — это слово из санскрита, означающее «мудрец», «почтенный человек».

— Шасты — это… — Гайде задумалась, подбирая подходящие слова, чтобы объяснить такой неофитке, как я, столь сложную идею, которую воплощала эта должность у ставрофилахов, — …помощники Катона, хотя их функция не совсем в этом. Тебе лучше набраться терпения в учёбе, юная Оттавия. Не торопись. В Парадейсосе время есть.

Пока она это говорила, Заудиту, девушка, которая так много говорила раньше и хранила молчание теперь, открыла в стене какие-то дверцы и достала из скрытого настенными картинами шкафа такую же тунику, как и те, что были надеты на них, и положила её на красивый стул резного дерева, который был настоящим произведением искусства. Потом она открыла ящик, прятавшийся под столешницей одного из столов, достала из него шкатулку и аккуратно положила её мне на колени, ещё укрытые простынёй. К моему удивлению, в украшенной эмалями шкатулке находилась потрясающая коллекция брошек из золота и драгоценных камней, стоивших целое состояние не только из-за использованных в них материалов, но и из-за явно византийской тонкой работы и рисунка. Ювелир, создавший эти чудеса, наверняка был мастером высочайшего класса.

— Выбери одну или две, как хочешь, — робко сказала Заудиту.

Как выбрать из таких красивых вещей, если я к тому же никогда не пользовалась украшениями?

— Нет, нет. Спасибо, — поспешила улыбнуться я.

— Тебе не нравятся? — удивилась она.

— Да нет, конечно, нравятся! Но я не привыкла носить такие дорогие вещи.

Я чуть не сказала ей, что я монахиня и дала обет бедности, но вовремя вспомнила, что это уже в прошлом.

Заудиту растерянно обернулась к Гайде, но та не видела происходящего. Она спокойно разговаривала с кем-то, стоявшим по ту сторону дверей, поэтому Заудиту взяла шкатулку и положила её на ближайший столик. В этот момент послышались нежные звуки лиры, наигрывавшей праздничную мелодию.

— Это Тафари, лучший лироктипос [74] музыкант, играющий на лире. Ставроса, — с гордостью произнесла Заудиту.

Гайде вернулась плавным шагом. Позже я заметила, что так ходят все жители Парадейсоса, и в Ставросе, и в Круцисе, и в Эдеме, и в Лигнуме [75] Названия городов в Земном Раю означают «Крест» ( греч. «ставрос»), «Крестный» ( лат. «круцис», родительный падеж слова «крест»), «Эдем» и «Древо» ( лат. «лигнум»). — Примеч. пер. .

— Надеюсь, тебе нравится такая музыка, — заметила Гайде.