Андрей Троицкий - Капкан на честного лоха

Приходно– кассовые ордера, закладные и квитанции, были уничтожены лично Максимом Короленко, страницы журнала регистраций переписаны бухгалтером. А золото, нигде не оприходованное, лежало в сейфе. За последний месяц лома накопилось без малого девятьсот грамм. Нагрянь в ломбард менты или наголовики, придется долго объясняться, откуда что взялось. Давать взятки, и ещё не известно, чем дело кончится. Максим беспокоился, а Узбатов как в воду канул.

Дагестанец был курьером и работал на оптовых скупщиков золота, которые по своим каналам переправляли драгоценный металл в одну из кавказских республик. Там на подпольных фабриках и семейных артелях золото перерабатывали в ювелирные изделия, навешивали ярлыки, пломбы и гнали на реализацию через свои торговые точки. Впрочем, вопрос, куда попадет золото, Максима не интересовал. Пусть из него хоть пули отливают, лишь бы Узбатов появлялся раз в месяц, забирал товар и рассчитывался наличманом.

Максим выглянул в окно, забранное стальной решеткой. Отсюда, с первого этажа, вид ещё тот, тошнотворный, набивший оскомину. На переднем плане голый двор в сером панцире разогретого солнцем асфальта, где нет ни единого кустика или деревца. По злой иронии, здесь, возле ломбарда растения не приживаются, сохнут на корню. Поодаль мусорные баки, переполненные каким-то зловонным дерьмом.

Пространство замыкает желтая стена противоположного ветхого дома. Штукатурка местами облетела, обнажились бурые кирпичи. Окна темные, словно тут и люди-то не живут. Колодец подворотни выходит в грязный кривой переулок. Подоконник загадили голуби, а стекла директорского кабинета не мыли с прошлой весны.

Короленко наблюдал, как двор пересекала согбенная худая старуха в сером плаще, который ветер, залетевший под полы, надувал пузырем. Старуха, опираясь на палку, медленно передвигала ноги, словно её вот-вот кондрашка хватит. Лицо напряженное и сосредоточенное, видно, бабка на ходу подсчитывала и не могла подсчитать те деньги, что удастся выручить.

Сюда, в ломбард, люди, как правило, узнают дорогу, когда здорово припекает одно место, когда судьба доводит до последнего края, до полной безысходности. Наверняка и старуха тащит обручальное колечко, оставшееся от покойного мужа, поцарапанные серебряные ложки или ещё какую-нибудь ерунду, которую хранила до самой последней отчаянной минуты, и вот, наконец, когда нужда схватила за горло, решила расстаться и с этими вещицами. Грош цена всем этим колечкам, ложкам, цепочкам, браслетам фабричной работы. И жирного навара от перепродажи золотого лома не снимешь.

Короленко утешил себя тем, что времена сейчас трудные, приходиться перебиваться крохами. К сожалению, по-настоящему ценные вещи, например, крупные бриллианты без дефектов, в ломбард не приносили. А если и приносили, то своевременно выкупали или перезакладывали. Короленко бросил взгляд на двор. Ветер поднял облако густой пыли, погнал по асфальту окурки, бумажный мусор. Возле помойки возник какой-то бродяга и, перегнувшись через бак, принялся обследовать зловонные отбросы.

Максим, которому до боли в печенках, надоел вид из окна рабочего кабинета, хотел задернуть шторы и включить настольную лампу, но тут зазвонил телефон. Короленко снял трубку, ожидая услышать голос с кавказским акцентом, но беспокоил Сергей Осколупов. Старый приятель приглашал в ближайшую субботу сходить в ночной клуб «Богомол» и там вспомнить добрые времена и сдуть пыль с ушей.

– В субботу ты говоришь? – переспросил Короленко.

Опять Осколупов мечтает выставить Максима на деньги. Как в прошлый раз, придется ему одному расплачиваться за все, что съела и выпила веселая компания. Видите ли, Короленко самый богатый, ему и платить.

Но дело даже не в деньгах. В былые годы Короленко тесно общался с Осколуповым, у них была мужская компания. Но Максим никогда не кололся, он боялся уколов, поэтому не увяз в этом по уши, не стал законченным героинщиком, которому до могилы шаг ступить. Он глотал колеса – и только. Но и после колес лечился полгода.

Теперь он стал человеком, у него свой бизнес, дядя помог занять кресло директора ломбарда. Не хочется снова забираться во все это дерьмо. Дружба… Товарищество… До первой дозы. И, наконец, Короленко и Осколупова связывали воспоминания о той проклятой девчонке из номера гостиницы «Россия». Связывала кровь.

Сейчас Максим готов отстегнуть любые бабки, лишь бы навсегда забыть об этом кошмаре. Лишь бы не тянула за душу эта проклятая дружба с убийцами, которая со временем переродилась в неосознанный панический страх перед Осколуповым.