Андрей Троицкий - Смерть по вызову

– Подаришь, позолоченное колечко с цирконием, – Лена фыркнула. – Не смеши меня. Позвони завтра вечером. А теперь отправляйся. Я плохо себя чувствую, голова болит. Нет, подожди. Ты любишь смотреть отечественные фильмы, ну, кино наше?

– Не понял, – Ирошников помотал головой. – По-моему, там любить особенно нечего. Правда, некоторые центральные моменты отечественных триллеров мне очень даже нравятся. Например, половой акт без снятия штанов. Драки, когда удар ещё не дошел, а человек уже упал. Наши умеют снять кино. А почему ты спрашиваешь?

– Я тут смотрела один старый фильм по телеку, – Лена подняла глаза к потолку, будто на его белой поверхности были начертаны те слова, что она искала. – Этот фильм про любовь и вообще, про положительные эмоции, которых в реальной жизни не испытываешь. И про хороших людей, которых в реальной жизни почему-то не встречаешь. И вот там по ходу действия женщина сообщает мужчине, что ждет от него ребенка. Сама по себе сцена очень забавная. Нечто вроде полового акта без снятия штанов, даже смешнее. Мужчина-то живет с ней, поживает и даже не догадывается, что от такой близости может появиться ребенок. Она, героиня, сообщает ему, герою, эту ошеломительную новость. От их близости, ну, ты понимаешь…

– К сожалению, я этот гениальный фильм не смотрел.

– Это не важно, смотрел ты его или нет, – Лена переставила с места на место пустой стакан. – Я же тебе все и так рассказываю. Так вот, на героя это сообщение производит такое впечатление, будто случилось чудо, а не вполне естественная вещь. Он мечется, что-то орет невразумительное, едва башкой окно не вышибает. Просто готов взорваться от счастья. Хотя, если разобраться, радоваться ему особенно нечему. Герой не имеет ни кола, ни двора, а ребенок, пока быт не налажен, не нужен.

– А, смотрел, – кивнул Ирошников. – Супруги потом разводятся, потом сходятся вновь – и все счастливы. Подожди, как же он называется?

– Не важно, – Лена подняла стакан и, переложив его из руки в руку, снова поставила на стол. – В нашем кино всегда все правильно. Если герой положительный и вдруг узнает, что у него будет ребенок, то этот герой и ведет себя сообразно своей положительности. Ну, как полный идиот, как обезьяна. Прыгает и улюлюкает. Если герой отрицательный, он тоже ведет себя соответственно. Предлагает любимой женщине денег на аборт и убеждает её в том, что каждому овощу свое время. А такому овощу, как ребенок, тем более. Вообщем, младенец – это несвоевременно.

– Ты так хорошо изучила историю вопроса, что хоть за диссертацию садись. Или хочешь устроить небольшой тест. Узнать, кто сидит в этом кресле, герой положительный или негодяй.

– Вот-вот.

– Денег на аборт я предложить не могу, потому что их у меня нет, денег этих, – Ирошников почесал затылок. – Прыгать и вышибать окна твоей квартиры мне тоже неохота. И вправду – ребенок сейчас не ко времени. Не знаю почему, но я рад. И когда только ты успела?

– Это дело недолгое. Вообще-то не хотела тебя огорчать, но в последний момент почему-то решила сказать правду.

Ювелирная мастерская, в которую направлялся Вербицкий, недавно переехала из центра на городскую окраину. Продышав круглый глазок в заледеневшем стекле автобуса, Вербицкий наблюдал за дорогой, разглядывал однотипные панельные дома. Когда водитель объявил «остановка сбербанк», он спустился по скользким автобусным ступенькам на расчищенный до асфальта тротуар и спросил дорогу у дворника, устроившего перекур.

– Черт его знает, где тут мастерская ювелирная, – плечом дворник оперся на черенок метлы, словно инвалид на костыль. – Я и не слышал о такой.

– Там ещё ателье в этом доме, – Вербицкий засомневался, туда ли он вообще приехал.

– Ателье? – сняв белые матерчатые рукавицы, дворник скатал их трубочкой, сунул в карман телогрейки. – Тогда понятно. Это в старом доме, красном, – он показал рукой направление. – В прежние годы там общество трезвости помещалось, – дворник презрительно усмехнулся и дыхнул на Вербицкого какой-то сивухой, словно давая понять, что и прежние трудные годы лично он в обществе трезвости не состоял. – Потом взамен общества устроили еврейскую общину. А теперь уж и не знаю, что там есть. Красный дом, сразу увидишь.

Путь, указанный дворником оказался не так короток и прост, как показалось в его начале. Поплутав между домами добрую четверть часа, замерзнув и обозлясь, то ли на тупого дворника, то ли на собственную бестолковость, Вербицкий, наконец, отыскал трехэтажное здание красного кирпича, похожее на барак или склад, прочитал крупную вывеску «Ателье» и мелкую «Индивидуальный пошив брюк и юбок». Хлопнув дверью подъезда, он спустился в полуподвал и нажал звонок обитой оцинкованным железом двери, почти мгновенно распахнувшейся. Здоровый малый кивнул Вербицкому как старому знакомому, провел посетителя темным коридором до торцевой двери, по соседству с которой находился туалет.