Марина Серова: Бесценный мальчик

Адам кивнул в знак согласия и достал из портфеля очередную книгу.

От дома Елены Бланк я вернулась к себе на обед. Дома ждал нежный сырный суп с россыпью золотистых сухариков. Разрумянившаяся от плиты тетя Мила доставала из духовки горшочки с томленым мясом в овощах.

– Как приятно работать с Еленой Генриховной, да, Женечка? Дома пообедать успеваешь. – Тетя была рада, что новая работа оказалась такой удобной.

– Да, процент причитается вам как моему личному повару и как агенту, так что на следующей неделе поедем в «Кухонный центр» за новинками.

– Ох, Женя, балуешь меня. Наливай чай, пока горячий, сегодня «Морской бриз» – мята, розовые лепестки и еще один секретный ингредиент. Посмотрим, угадаешь или нет. – Тетя кивнула на круглый солидный чайник на столе.

Янтарный напиток наполнил чашки, обещая мне новый яркий вкус.

После обеда мы с юным клиентом поехали по привычному маршруту к музыкальной школе. В коридоре уже ждал худенький друг Адама. Пока шло занятие, мелкий Сашка сметал новую порцию котлет с волчьим аппетитом, запивал компотом из банки и рассказывал, что вчерашние сто рублей он потратил на картошку и еще на новую шапку осталось. «Вот, нравится?» – натянул он синюю трикотажную шапчонку.

Обновку я одобрила, вытащила из сумки пакет с конфетами и парой яблок и вручила своему новому знакомому.

Женевьева сегодня была в темно-синем платье, туго перетянутом кожаным поясом с серебристой застежкой. Изящный белый воротничок подпирал ее птичью шейку. Преподавательница жизнерадостно прощебетала речь о гармонии в мире музыки и скрылась за дверью.

За два часа ожидания в коридоре пришло подозрение, что тетушка Мила не скоро увидит меня в свадебном платье, все-таки размеренная жизнь домохозяйки точно мне не подходит. Второй день всего, а уже можно с ума сойти от монотонности цикла «школа – обед – музыкальная школа», а ведь женщины так живут всю жизнь. Я прикрыла глаза и под звуки скрипки представляла, как нежусь на пляже, а лучше – плаваю в бассейне пятизвездочного отеля.

Скрипнула дверь, и в коридор вынырнула хрупкая Женевьева с большим футляром в руках.

– Адам, продолжай, мой мальчик, продолжай, я только отнесу виолончель в концертный зал, – прострекотала в глубину класса преподавательница, манерно кивнула мне и засеменила по коридору в сторону концертного зала. Стук ее каблучков совпадал с быстрым темпом отрывка, который играл мальчик. Я снова почувствовала аромат летних цветов, прикосновения травинок, и Адам опять сфальшивил в том же месте, но продолжил играть.

Но нежные звуки скрипки неожиданно заглушил сигнал пожарной сирены. Коридор наполнился криками и шумом; из классов выбегали дети, преподаватели; падали с грохотом инструменты. Через толпу возле выхода из школы решительно пробиралась уборщица с огнетушителем, на улице завыла сирена пожарной машины.

Я потянула ручку двери, но замок оказался защелкнут, и дверь не открывалась. Я заколотила кулаком:

– Адам, Адам, открой дверь, замок заело. Немедленно выходи, пожарная тревога.

Адам продолжал играть… Телохранитель защищает клиента от любых неприятностей, в том числе и от возможности попасть в пожар.

Дверь была массивная, установленная для звукоизоляции, и я не стала терять время. Звуки скрипки за дверью затихли. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы с помощью специального устройства, замаскированного под швейцарский нож, вскрыть простой замок.

Дверь широко распахнулась от сквозняка – окно в классе было открыто настежь. Я бегло осмотрела помещение и поняла, что мальчика здесь нет, в небольшом зале ему негде было спрятаться. Напротив окна высилась куча снега, который дворник сгреб со всего школьного двора, и на этой куче лежал футляр от скрипки. Мой мозг действовал как часы – одним прыжком я оказалась на подоконнике.

За сугробом и оградой из кустов по асфальтовой дорожке убегал высокий мужчина в светлом плаще. Я перемахнула через ограду и бросилась в погоню.

Даже к простому на первый взгляд заданию я приступила, стопроцентно подготовившись. Специальные ботинки с амортизационной беговой подошвой и эластичные брюки для свободного движения помогали мне бежать изо всех сил. Долгие марш-броски с тяжелой амуницией под палящим солнцем во время военных операций гарантируют прекрасную физическую форму на долгие годы, так что у преступника не было шансов. Мне оставалось до него несколько метров, когда сбоку взвизгнули автомобильные шины, у тротуара притормозил автомобиль, и мужчина нырнул в открытую дверь, сразу после этого вместе со своим пассажиром машина резко свернула в левую полосу. Я протянула руку за пистолетом в плечевой кобуре, но было уже поздно – автомобиль в потоке других машин уходил все дальше.