Марина Серова - Бесценный мальчик

Во время поездки в музыкальную школу мальчик стал чуть более общительным. Может быть, плотный обед поднял ему настроение, а может, он привык к моему присутствию.

– Вы знаете, что Вивальди дополнительно к каждому концерту из серии «Времена года» написал сонет?

– Ты репетируешь Вивальди?

– Да, концерт номер два, соль минор «Лето». – Адам кивнул так, будто любой ребенок знает творчество Вивальди наизусть.

– Давно ты играешь на скрипке?

– Мама и бабушка говорят, с трехлетнего возраста, – пожал плечами мальчик. – А мне кажется, всегда.

– А в школе на переменах чем занимаешься? Я не видела тебя сегодня в школьном дворе.

– Мне там не очень интересно. Я гуляю по зимнему саду или в живой уголок хожу.

– Это все есть у вас в лицее? – Давно я не бывала в школах.

– Ну да, в живом уголке живут кот и хомяк, попугай, еж и ящерица. Мне нравится за ними наблюдать. Иногда разрешают покормить их или погладить. – Адам с грустью уставился в окно. – Я бы хотел себе собаку или котенка, а лучше – обоих, но мне надо много заниматься, нет времени на питомцев. Мама против животного в доме.

По правилам профессиональной этики телохранитель не должен испытывать эмоции к объекту охраны, но глубоко в душе я сочувствовала мальчику. В детстве я также росла в суровой дисциплине и мечтала каждый день рождения и каждый новый год получить теплого пушистого приятеля.

Музыкальная школа располагалась в обычном стареньком здании довоенной постройки; звуки разных инструментов было слышно уже возле калитки на школьную территорию. Вытянутый вдоль дороги корпус спрятался за старыми деревьями, простые деревянные рамы и нехитрая серая краска на фасаде делали школу совсем-совсем скромной, особенно на контрасте с ярким и ухоженным лицеем.

Здесь вход был менее внушительным, а охрану представляла кругленькая вахтерша и по совместительству гардеробщица, так что я решила проводить ученика до двери класса.

В коридоре на нас вылетел вихрастый щуплый мальчик, Адам вручил ему объемный пакет и исчез за дверью.

Мальчишка достал из пакета несколько упаковок с едой, разложил их на скамейке и принялся с аппетитом жевать бутерброды с ветчиной, шумно запивая все соком из пакета.

– А вы что, теперь Адама водите на занятия? – с набитым ртом уточнил он.

– Да, я его новая гувернантка.

– А я тоже виртуоз, так Женевьева говорит. Меня Сашка зовут, а тебя?

– Женя, – скромно представилась я очередному музыкальному таланту. Сколько их тут, просто пачками ходят.

Я подала салфетку, чтобы юный виртуоз вытер перемазанные соусом щеки.

Сашка ловко расправился с бутербродами, довольно вздохнул и открыл контейнер с блинчиками.

– Часто тебя Адам вот так угощает обедом? – решила я узнать, откуда взялся пакет с угощением.

– Каждый день, я перед ним занимаюсь, а он после. Вот ему бабушка дает для меня еду всякую. Очень вкусно! – Сашка энергично махал блином во все стороны. – У меня мамка больная лежит, я сам в школу хожу, и в музыкалку, и в магазин, и готовлю сам. Пельмени умею, картоху. Но как бабушка у Адама, не умею. Хорошо, что он мой друг.

После блинчиков мальчишка достал банан, но ел уж медленнее:

– Фух, наелся, с утра голодный. Пенсия у мамки закончилась, через три дня почтальонша новую принесет. Мне Женевьева дала вот на картошку денег, сейчас побегу на рынок и домой. Вот пакет. Бабушке и Адаму спасибо передавай!

Сашка сунул мне в пакет опустевшие контейнеры и помчался по темному коридору школы – вихрастый силуэт в кособокой куртке с торчащей из кармана шапкой.

По коридорам школы расплывались звуки: распевающийся хор, гаммы на фортепиано, перебор гитарных струн. Из класса передо мной раздались звуки скрипки – это играл Адам свой концерт о лете.

Не знаю, как это произошло… но вдруг я оказалась на теплой поляне, залитой солнечным светом; птицы беззаботно заливались на все голоса; нежный ветерок касался моих волос.

Вдруг скрипач сфальшивил, и магия исчезла. Я сидела на скамейке в полумраке коридора музыкальной школы, а за окном затянувшаяся зима засыпала мокрым снегом подтаявшую снежную крепость из сугробов.

За два часа ожидания я изучила все цветы на подоконнике школы, поглазела на гардеробщицу, азартно считающую петли. К концу занятия я знала, что из 10 ламп на потолке в коридоре работает 4. То есть мне было невыносимо скучно.

За дверью класса виртуоз оттачивал каждый звук, каждую ноту. Через час мне стало казаться, что я могу и сама сыграть этот концерт.