Ольга Баскова - Жемчужина Тамерлана

– Смотри!

Тимур прищурился. На узкой ладони саида лежала перламутровая жемчужина, матово отражая отблески костра.

– Когда-то ее подарил мне один святой, возвращавшийся из Мекки, – пояснил Куляль. – Он сказал, что жемчужина обладает невиданной силой, и попросил, чтобы я отдал ее человеку, которому суждено изменить мир. Этот человек ты, Тимур. Так что держи, – он протянул жемчужину эмиру.

Сын Тарагая растерянно заморгал:

– Что же мне с ней делать, саид?

– Тебе понадобится хорошее оружие, – голос Куляля звучал торжественно и уверенно, – и это оружие будет сабля. Когда мастер начнет делать ее для тебя, отдай ему жемчужину и прикажи положить ее в рукоятку. Твое оружие сразу получит немыслимую силу и начнет поражать врагов без промаха. Кроме всего прочего, эта сабля будет петь и получит прозвище «поющей». Слава о ней пойдет по всему миру. Как и о тебе, Тимур, сын Тарагая. Но ты не должен говорить о ней. Найдутся люди, которые захотят завладеть этим сокровищем.

Эмир низко поклонился святому.

– Помоги советом, Куляль, – попросил он. – Скажи, куда мне идти? Где меня и моих людей не достанут шакалы хана?

Святой чуть заметно улыбнулся.

– Это ты должен решить сам, Тимур. Аллах дал тебе недюжинный военный талант. Настало время проявить его. Только не бросай своего спутника Хусейна, без него тебе не выбраться.

Эмир еще раз поклонился Кулялю.

– Спасибо тебе, добрый человек. Поверь, я никогда тебя не забуду. Если тебе понадобится моя защита, я готов прийти на помощь.

Саид ничего не ответил, лишь поднял сухую руку.

Тимур, осторожно ступая по каменному полу пещеры, вышел наружу.

Моросил мелкий дождь. Колючие горные кусты выделялись на скалах своими красными листьями.

Тяжело ступая на правую ногу, эмир спустился к каравану, встретив удивленный взгляд Хусейна.

– Почему так долго?

Тимур сделал родственнику знак подойти к нему.

– Нужно поговорить, Хусейн. Как ты думаешь, куда нам повести караван?

Темно-рыжие брови родственника сошлись на переносице.

– Я удивился, когда ты не взял нас с собой, – ответил он. – В горах нам было бы легче спрятаться. Я предлагаю вернуться в горы.

Тимур вздохнул, на лбу залегла глубокая складка.

– Я тоже так думал, – задумчиво проговорил он. – Но потом решил, что это неправильно. Ну, посуди сам: шакалы хана будут искать нас в горах в первую очередь. Они решат, что мы обязательно поднимемся наверх, желая спрятаться в пещерах и расселинах. Вот почему я поведу караван к Хорезму.

Хусейн открыл рот и удивленно посмотрел на приятеля.

– Ты серьезно?

– Вполне, – уверенно отозвался Тимур. – Они и не подумают искать нас неподалеку от большого города. Кроме того, скоро наступят холода… Скажи, как нам уберечься от холода и голода? Если наши слуги иногда будут наведываться на хорезмский рынок, это спасет нас от голодной смерти.

Хусейн запустил пятерню в темно-рыжие волосы.

– А ты прав, – проговорил он после некоторого раздумья. – Ильяс-Ходжи обязательно погонит в горы своих псов.

Широкая улыбка озарила бледное лицо эмира.

– Тогда вперед, – весело сказал он, нащупывая в кармане ценную жемчужину. – Вперед!

Хусейн махнул рукой, и караван медленно двинулся к хорезмским степям. Друзья вскочили на стройных вороных коней и отправились следом.

Полиция и «Скорая» приехали одновременно. Понятых тоже нашли быстро – двух студентов с третьего этажа.

Пожилой врач в роговых очках, наверное, еще советского периода, деловито осмотрел труп и заявил:

– Товарищ следователь, черепно-мозговая. В принципе нам и спасать тут некого. Так что вы извините, но меня больные ждут. Давайте бумаги, я все подпишу.

Следователь, майор Геннадий Волошин, высокий, темноволосый, сероглазый, представительный мужчина лет сорока, чем-то похожий на Тома Круза, но не терпевший, когда ему указывали на это сходство, кивнул:

– Да, пожалуйста. Дальше мы сами.

Пока врач общался с оперативниками, совавшими ему какие-то бумаги, Волошин подошел к судмедэксперту Грише Павлову, в свои тридцать пять выглядевшему на двадцать с хвостиком, и произнес:

– Значит, черепно-мозговая.

– Однозначно, – Гриша любил выражаться вычурно. – Ошибиться невозможно. Время смерти – приблизительно вчерашний вечер. Точнее скажу после вскрытия.