Ольга Баскова - Жемчужина Тамерлана

– Ты молодец, – подхватил его эмир. – Большой ли получится караван?

Хусейн в раздумье почесал затылок.

– Наверное, около тридцати повозок.

– Прекрасно, – проговорил сын Тарагая. – Значит, завтра на рассвете. – Он тяжело поднялся и потер затекшую ногу. – Пойду предупрежу твою сестру и Айгюль.

– Куда же мы пойдем? – поинтересовался родственник.

Тимур ничего не ответил.

Студентка политехнического университета Марина Борисова, хорошенькая, как кукла Барби, с такими же светлыми волосами, забранными в конский хвост, резво сбегала по ступенькам, думая о том, что не успела подготовиться к семинару.

Позавчера она тоже не была готова, и преподаватель обещал вызвать ее в следующий раз. И вот следующий раз наступил, а она ни в зуб ногой.

Размышляя, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации, Марина прошмыгнула мимо двери соседки Марии Петровны Богдановой и внезапно остановилась.

Дверь пожилой женщины была приоткрыта наполовину.

– Мария Петровна? – девушка сунула в щель хорошенькую головку. – Почему дверь не закрываете? Каждый день передают информацию про воров… Они даже в Интернете завелись… Или у вас кто-то есть?

Девушке никто не ответил. Может быть, соседка на минуточку вышла? Но тогда почему она не закрыла дверь? Неужели забыла? Такого с ней никогда не случалось.

Марина почувствовала, как холодок страха крадется ей в душу. Она вспомнила любимые детективные сериалы. Если следователь натыкался на открытую дверь, он считал это плохим признаком.

Девушка похолодела. Она сделала шаг, другой и застыла, наткнувшись на тело пожилой женщины. Мария Петровна лежала на полу в луже крови…

В глаза бросилась игральная карта на ее пышной груди…

«О господи!» – замотав головой, словно отогнав от себя наваждение, студентка выбежала из квартиры и помчалась вниз.

– Ты куда бежишь, сумасшедшая?

Дворник Дмитрий Иванович Белов столкнулся с ней лоб в лоб возле входной двери в подъезд и весело рассмеялся:

– Чего бежишь как оглашенная?

Девушка подняла вверх дрожавший палец с розовым ноготком:

– Там… Мария Петровна… Она, кажется, того… Мертвая…

Дмитрий Иванович побледнел:

– Что ты такое плетешь? Курила, что ли, с утра? И явно не табак…

– Вы с ума сошли! – Марина ударила его в грудь маленькими кулачками.

Дворник бросил на нее обеспокоенный взгляд и быстро побежал вверх по ступеням.

Дверь в квартиру Марии Петровны по-прежнему была открыта.

Белов деловито зашел в прихожую и замер, перекрестившись:

– Господи боже мой!

Но потом, сообразив, что нужно действовать, прикрикнул на притихшую Марину:

– Чего замерла? Вызывай полицию и «Скорую».

Караван вышел на рассвете, когда солнечные лучи еще не упали на землю.

Тимур радовался, что нудный осенний дождик закончился еще вечером и не превратил дорогу в скользкое и малопроходимое болото.

Поговорив с людьми, эмир приказал идти прямо и никуда не сворачивать.

Они уже подходили к его родному селению, когда навстречу беглецам вышла худая жилистая фигура с кувшином в руке, и Тимур узнал саида Куляля.

Он спрыгнул с лошади и приветствовал святого.

– Рад тебя видеть, Куляль.

Худое изможденное лицо саида озарила теплая улыбка.

– И я рад тебя видеть, Тимур, сын Тарагая. – Серые глаза испытующе смотрели на эмира. – Я знаю о твоих неприятностях. Ты правильно сделал, что оставил службу у хана.

– Я собирался попрощаться с тобой, – произнес Тимур. – Ты всегда был добр ко мне и предсказывал великое будущее.

Куляль поставил кувшин на камень и приосанился.

– Вели своим людям остановиться, – сказал он твердо и поправил овечью шкуру на плече. – Я ждал тебя. Ждал, потому что хотел кое-что передать тебе. Пойдем со мной. Аллах не зря направил тебя сегодня в эти места.

Он быстро пошел по тропинке, ведущей в горы, и Тимур, сделав знак нукерам и Хусейну, последовал за ним.

У входа в пещеру, занавешенного тростниковым покрывалом, саид что-то прошептал и повернулся к гостю:

– Заходи.

Тимур переступил порог святого жилища с каким-то благоговением. Впрочем, он всегда заходил сюда с благоговением, с наслаждением вдыхая запах благовоний, сухой травы и свежего горного меда.

Когда глаза привыкли к темноте, Тимур увидел, что Куляль возится возле огромного камня, заменявшего ему стол. Наконец святой удовлетворенно выпрямился и, разведя огонь в очаге, поманил эмира.