В моих руках всё горело, абсолютно всё. Ну, не в том смысле, чтобы прям бах! – и нет ничего, и уж совсем не в том, когда из ничего получается кое-что; а в том, что стоило родителям подарить мне новую игрушку – она ломалась, стоило однокласснику дать мне плейер – он замолкал раз и навсегда. И так до бесконечности, это всё – самые безобидные примеры. Самым же ужасным моим поступком было стать медбратом и взять в руки жизни людей…
Красные бусинки были собраны все до единой. С ними проблем не возникло, они достаточно яркие, а вот с остальными пришлось ещё попотеть: они, мало того, что тёмные, так ещё и выскальзывали. Не для моих лап такие мелкие предметы – вот что.
Когда я заканчивал собирать в коробку синие бусинки, внизу заревела музыка: Эля проснулась, а значит, пора просыпаться и всем, кто так же, как и я, уснул в этом доме. Мне стоило поторопиться хотя бы потому, что как только музыка заглохнет – Эля позовёт завтракать всех, кто остался в доме. Но бусинки стали выскальзывать из рук, которые мгновенно вспотели из-за волнения: я боялся, что меня обнаружат и снова уличат в косорукости.
Дом в это время оживал, просыпались все, кто в нём находился, они присоединялись к Эле: перекрикивали музыку, проносились мимо моего убежища, дабы разбудить тех, кто ночевал на втором этаже, и поторопить их, потому что завтрак им мог не достаться. Пол от их топота трясся, бусинки укатывались, но ловить я их не собирался, мне нужно было всё скорее привести в порядок и выйти к остальным. Собрав всё, что смог, разложив по коробочкам, я прикрепил полку обратно, быстро расставил коробочки. Музыка в этот момент стихла, а значит, все собрались на кухне. Все, кроме меня.
Дом Эли почти как лабиринт, я ещё не побывал во всех комнатах, которые в нём есть, не спускался в подвал, как и многие из тех, кто приходит в это место: в этом нет никакой необходимости, мне достаточно того, что я могу здесь переночевать или остаться на некоторое время. Еда, питьё – всегда в изобилии, беспокоиться не о чем. Всё, что мне известно о доме, как и многим из нас: он достался Эле после смерти её бабушки, а сама Эля приехала сюда из города, как только закончила своё обучение. Эля проработала год в школе преподавателем истории, а после уволилась по собственному желанию. Хотя поговаривают, что заявление об уходе её попросили написать, так как ученики Элю очень любили и часто приходили к ней в этот дом, оставались у неё на несколько дней, а то и месяцев, сбегая от родителей, считая Элю человеком, который их понимает. Как держать в школе учителя, которого ученики любят больше остальных? Разумеется, её нужно было убрать и отстранить от детей. В это я верю, а причин для этой веры немало. Например, Китя – ученица Эли, которой таки-удалось уйти от родителей, вынудить их отказаться от родной дочери. Сабля – также ученица Эли, которая вернулась к ней, как только ничего не получилось в городе, родители до сих пор не знают, что их дочь нигде не учится и живёт у бывшей учительницы истории, и, наконец, Шаман. Он ученик Эли, который, кажется, был здесь всегда, ещё до того, как Эля уволилась из школы и заперлась в этом доме. Говорят, что он хотел на ней жениться, но родители не разрешили, как и сама Эля не позволила ему быть своим мужем. Как ему удалось здесь остаться – мне неизвестно, я знаю только то, что знаю, а большего мне и не нужно. Никаких объяснений. Шаман – здесь живёт, Шаман – наш друг, Шаман – ученик Эли. Этого достаточно.
Спустившись вниз, пройдя по коридору, мимо нескольких комнат и комнаты Эли, я оказался на кухне, где все уже сидели за столом: Шаман, Сабля, Вий и сама Эля. Судя по виду нашей атаманши, она к тому моменту ещё не решила, кем будет: тёмные волосы были собраны в пучок, надеты на ней были неизменные джинсовые шорты и свободная чёрная майка, на которой было изображено чьё-то лицо, но это лицо выцвело от ежедневных стирок.
– Шатун, а ты где ночевал? – обратился ко мне Шаман, как только я переступил порог кухни. – Я обошёл весь дом, весь второй этаж, кричал и будил. Неужели меня не было слышно? Чувак, ты едва не проспал завтрак! – Шаман никогда не затыкается, если его не прерывать или не сунуть в рот еды. К счастью, в то утро у него был отменный аппетит, и он заткнулся быстро, а я присоединился спокойно к остальным.
Эля молча курила, пила кофе из своей большой красной кружки, Шаман уминал яичницу с беконом, Вий читал книгу, забыв о том, что его еда и кофе остывают, Сабля уже выскабливала из баночки остатки своего йогурта.
Читать дальше