Евгений Август - Самсоны и Голиафы

Гера забрал мою сумку, бросил на заднее сиденье.

– Все слава Богу! Поехали прокатимся, чё тут потеть?

Сколько я помню Герасима, он всегда работал с молодежью и всегда отличался жаждой жизни и неиссякаемой энергией. Раздавать листовки в парке? Фигня вопрос! Спортивные соревнования между национальными группами? Как же не явиться? Концерт? Спектакль? Посещение страждущих? Все было под контролем Геры, он же и отвечал за все перед Храмом.

Храм. Аристарх Павлович Храмов. Хотя о нем позже и не в пример подробнее.

Я с удовольствием опустился в холодный салон на кожаное кресло и размял шею. Хрустнуло слева в двух местах. Так и должно быть. Порядок. Кровушка прилила куда надо и отозвалась слабозаметным головокружением. В салоне звучало радио. Девушка с еле заметным акцентом о чем-то горячо расспрашивала мужчину с сильно заметным акцентом. Мне показалось, произошло что-то значительное и, судя по всему, в плохом смысле этого слова. Гера завалился рядом, протянул бутылку минералки (откуда он ее взял?), снова хитро улыбнулся, видимо, ожидая, когда я заценю его средство передвижения. Не ошибся.

– Мерс! Как ты всегда и мечтал. Крутяк, во вкусе тебе по-прежнему не откажешь. Красава!

– Бойтесь своих мечтаний! Кто там сказал? Конфуций?

– Мао Цзэдун, – снова попытался пошутить я, по-доброму усмехнувшись. Шутка не зашла. Ничего, сколько их еще не зайдет?! Привыкай, Тимофей, тут тебе не историческое общество, тут объяснять надо.

– Чего они разорались? – кивнул я на динамики, хотя логичнее было бы указать на магнитолу.

– Да тут у нас ЧП вчера произошло. Крутых одних убили, которые…

Договорить он не успел, потому что зазвонил телефон. Дорогой, конечно. До боли знакомая мелодия. Поет хор, слов не разобрать, но что-то из тихой моей юности, но вспомнить не успел – Гера снял трубку.

– Да, да… просто я Тима забирал, помнишь его? … Да, да… ну, щас приедем, как раз успеете!

– Дианка, сестренка моя, помнишь?

Я помнил. Мечтательно улыбнулся еле заметно.

– Только смотри мне! – Гера шутливо побил пальцем по немецкой эмблеме, изображая запрет. – А то я наслышан, какой ты стал…

Развивать тему он не стал, потому что таких слов привык не произносить. Умеют же люди говорить чисто. И я когда-то умел. Теперь снова придется привыкать фильтровать речь.

– Не замужем еще, что ли, Дианка?

Я аккуратненько прощупывал почву.

– Нет! – Гера шумно выдохнул носом.

Так я понял, что тема больная, и решил ее не развивать. Тут тебе, Тимоша, не следственный комитет – помалкивай и знай себе охлаждайся после раскаленного поезда.

Потрепались о том о сем, вспомнили прикольные истории из молодости, посмеялись искренне и многообещающе. Приятный человек. Дерьма в уши не льет. Редковатая птичка в моем лесу. Теплеет на душе, клонит в ностальгию. Будет тебе, голубчик, ностальгия, подожди.

– На базу когда поедем? Вечером репа. Зайдем, повидаемся, чайку попьем, ага? – Гера в который раз сам спросил и сам ответил. Что характерно, правильно ответил, словно с языка снял.

Я положительно кивнул и припал к минералке. Внутри приятно похолодело. В смысле, в желудке, а не на душе. Два ноль в пользу прогресса.

Потихоньку начинало холодать и за окном нашего немца. В горных регионах ночами бывает и очень холодно, а сейчас, в предвечернее время, погода становилась просто идеальной. Мы подкатились по широкой каменной аллее к аккуратному особнячку за изящным прозрачным металлическим забором из тонких прутиков. Пригород, надо полагать, потому что ехали сравнительно долго. Южногорск можно объехать за гораздо меньшее время дважды.

Покинув пахнущий новой кожей салон, я снова попытался вдохнуть горный воздух. На этот раз действительно горный. Голову закружило, я ухватился за прутик от забора и чудом устоял на ногах. М-да, гости из столицы, к климату тоже нужно будет привыкать.

Гера распахнул калитку, пригласил вовнутрь. И здесь вкус не подвел. Губа у Герыча не дура. Трехэтажный домик из белого мрамора с черной крышей. Широкий двор, бассейн, вольер с доберманами числом три. Пока сидят смирно, но смотрят куда недоверчивей охранников в супермаркетах. Для сторожевых собак – подозрительный момент. Ладно, они по крайней мере в клетке. Под пристальные взгляды видеокамер и едва слышное поскуливание церберов мы прошли по такой же каменной аллее к парадному входу.