Д. Пален - Живой товар

Мюллеровскому слову можно верить — будет, как часы. Валя вернулась к себе в кабинет. Теперь, когда вот-вот прибудет подкрепление, она почувствовала себя уверенней.

Десятичасовой клиент оказался интересным господином. В определенном смысле. Солидный женатый мужчина, лет около шестидесяти: и брюшко, и одышка. Хочет найти себе женщину «для души», как он выразился. А если по всем статьям подойдет, то он и жениться не против. Мое робкое замечание, что он вроде женат уже, вызвало только покровительственную улыбку. В том смысле, что я жизни не знаю.

Я беседовала с ним — и вдруг поймала себя на мысли, что успокоилась. Его оптимизм и жизнелюбие в какой-то степени передались и мне. Я даже улыбнулась, когда он уходил.

Позвонила Надежда.

— Ты как там?

Я ее обрадовала, что еще жива. А заодно сообщила, что к ней хорошо отношусь.

— Слушай, Лисушка, зайди ко мне в перерыв.

— Ладно, зайду.

Не иначе еще что-то откопала…

Два шага от телефона сделала — снова Анечка позвала.

— Привет!

Оксанка…

— Ты вчера спрашивала про своего ухажора, так это не тот — имя-отчество такое же, но тот в милиции работает и вроде бы не вдовец, поняла? Хотя вообще-то все они на словах холостяки, вдовцы или разведенные…

Значит, все-таки не однофамилец. Тот самый Кучумов. Еще вчера меня этот вопрос живо интересовал, но сегодня как-то утратил остроту…

Потом был еще один клиент и еще, совсем молодые… А, поняла, люди вступительные экзамены приехали сдавать, им на глаза наше объявление и попалось. Первое время в IFC я удивлялась, когда такие молодые являлись, нам в их возрасте такое бы и в голову не пришло — верили, что сами встретим своего человека. А потом привыкла. Может, для них сфера услуг — более естественное явление, чем было для нас, может, чуть рассудочнее смотрят на это дело. А может, у них просто комплексов меньше…

День шел как обычно где-то до половины первого.

В очередной раз открылась дверь, но вместо клиента на пороге появился сам Мюллер. Верно я его все-таки описала: актер Тихонов с глазами змеи и резким неприятным голосом.

Сейчас он вкрадчиво поздоровался и подошел к окнам:

— Как работает сигнализация? Не беспокоит?

Юля ответила:

— Нет, Артур Митрофанович, с сигнализацией, по-моему, все в порядке.

— Отлично.

Он бесшумно вышел, и мы услышали, как открывается следующая дверь — к Валентине.

Я не возражала бы послушать, о чем они говорят, но Юлия задала вопрос, и, кстати, совсем не праздный:

— Слушай, Ась, а на фига нам вообще сигнализация? Какой может быть взлом? Если мы на втором этаже сидим, а на окнах у нас решетки, хоть и фигурные?

— А дверь?

— Ты представляешь, чем нашу дверь открыть можно?

— Пластиковой взрывчаткой «семтекс». Теоретически.

— Вот именно.

— Не знаю, Юля, не знаю. И какое мне до этого дело? Понятно, почему они суетятся, — «Татьяна» за охрану платит… А зачем нам она? Например, чтобы тебя через форточку не стащили…

— Ага, красавец-грузин похитит мою замечательную персону в низменных целях.

— Приблизительно…

Действительно, зачем нам охрана? Что тут у нас за секреты такие?

Додумать не дала Анечка. Она впорхнула и сообщила, что шеф приглашает всех в приемную — посовещаться. В приемную потому, что это наше самое свободное пространство, мы тут всегда внутренние беседы устраиваем.

Сегодня с нами общаться собирался сам начальник охраны. Мюллер дождался, пока мы все собрались, и заговорил.

Он поздравил нас всех с отличной работой, а потом с болью в голосе начал рассказывать, в который раз уже, историю Ирочки Гончаровой. Коллектив IFC недоуменно слушал, но из уважения не перебивал. Хотя непонятно было, зачем нам-то эту историю в очередной раз выслушивать. Наконец Мюллер добрался до конца саги и прозвучала убедительная просьба (от генерального директора и юридического отдела): попытаться выявить всех девушек, которые недавно уехали или вот-вот уедут.

Коллектив кивнул, а Мюллер даже снизошел до объяснений: те, кто уехали, конечно, недоступны, но можно хотя бы узнать, где они и что с ними. А вот тех, кто только собирается уехать, еще не поздно предупредить.

Умный Мюллер выдал этот приказ за просьбу своего отдела коллегам: мол, предупредим мы сами, вы только скажите, кого…

Лаврук заверил начальство, что, конечно, мы поможем, какие тут могут быть сомнения. Остальные сотрудники молча согласились.

С тем Мюллер и отбыл. А мы отправились выполнять ценные указания начальства.