Эдгар Уоллес - Шестое чувство ридера

Утро застало Ридера сидящим за своим письменным столом и задумчиво поигрывающим двумя зелеными карточками, на которых значилось: первый ряд партера место 17 и место 18. Орфеум театр славился своими мелодрамами, а название пьесы "Кровавая месть" сулило Ридеру много занимательного.

Он решил, было, уже отослать один из билетов обратно, но потом спохватился: не поднести ли эти билеты мисс Маргарет и тем самым доставить ей удовольствие.

Он потянулся к телефону и назвал ее номер.

-- Гм... Мисс Беллмен... -- И Ридер закашлялся, -- я имею... гм... два билета в театр... на сегодня... Не хотели бы вы пойти в театр?

Он уловил даже по телефону, что девушка была не на шутку изумлена.

-- Это очень мило, мистер Ридер. Я охотно пойду в театр с вами.

Ридер побледнел.

-- Я думал... у меня два билета... быть может, вы... вы хотели бы... чтобы он и вы...

В ответ донесся легкий смешок.

-- Я отлично поняла, что вы решили, так вы, значит, не хотите пойти со мною в театр.

-- Это было бы для меня большой честью... если бы вы разрешили сопровождать вас...-- продолжал он лепетать,-- но, по совести говоря, я думал...

-- Я вас встречу около театра... В какой театр мы пойдем? В Орфеум? Это чудесно! В восемь часов вечера.

Ридер положил телефонную трубку на место. Он почувствовал, как его охватила слабость, и на мгновение он показался себе самым несчастным человеком в мире. Впервые в жизни ему предстояло отправиться в обществе дамы в общественное место, и, чем больше думал он о предстоящем ему вечером "приключении", тем более чувствовал он себя взволнованным.

Вряд ли убийца, проснувшийся после радужных снов в тюремной камере, чувствовал себя хуже, чем Ридер в предвкушении того, что предстояло сегодня вечером. В его частном кабинете сидела юная секретарша, занимавшаяся разбором почты. Внешность ее не внушала опасений, что ради нее какой-нибудь Менелай поведет свои войска штурмовать Трою.

-- В мои привычки не входит посещение театра в дамском обществе...-начал Ридер,-- и я, право, не знаю, что надлежит джентльмену предпринять в подобном положении... тем более, что знакомство мое с дамой носит официальный характер...

Секретарша улыбнулась про себя. В годы Ридера! Он записал ее указания:

-- Так шоколад, говорите? А где его можно получить? Да, да, я припоминаю, его можно купить в театре. Очень вам благодарен... мисс... гм...

"В семьдесят лет они все сходят с ума",-- подумала секретарша, после того, как Ридер удалился из канцелярии.

Маргарет с трудом представляла себе предстоящий вечер в обществе Ридера. Ридер в своем старомодном сюртуке, нелепой шляпе и широких ботинках -- все это с трудом представлялось в обстановке театра.

Вечером она чуть было не прошла мимо элегантно одетого господина в безукоризненном фраке с корректно вывязанным галстуком. Только после того, как он заговорил с нею, она узнала в нем своего знакомца.

-- Мистер Ридер! -- воскликнула она удивленно.

И действительно, то был Ридер.

Он был безукоризненно одет, на груди сияла жемчужина, лаковая обувь его была безупречна. Ридер, как многие деловые люди, позволял себе во время работы одеваться так, как ему хотелось, но при более официальных событиях строго следовал в туалете указаниям своего портного.

Поздоровавшись с него, он торжественно протянул ей бонбоньерку, перевязанную шелковой лентой.

-- Вы сегодня заговорили по телефону о ком-то,-- сказала девушка,-- вы, должно быть, имели в виду Роя, молодого человека, с которым вы не раз встречали меня.

Мистер Ридер подтвердил, что он именно его и имел в виду.

-- Мы раньше были большими друзьями,-- сказала девушка,-- но и только, А сейчас мы встречаемся очень редко.-- Она не сочла нужным изложить причины, повлекшие за собою изменение в их отношениях.

Вскоре за этим зазвучали первые звуки увертюры, и пришлось прервать дальнейшую беседу.

Они сидели в первом ряду. Порой девушка бросала украдкой взгляд в сторону спутника, она полагала, что уловит на его лице насмешку, что он будет смеяться над несоответствием театральной чепухи тому, что именуется жизнью.

Но он был целиком захвачен тем, что совершалось на сцене. Внимательнее присмотревшись к нему, Маргарет заметила, что он с неотступным вниманием следит за ходом действия, и что он даже задрожал, когда на сцене героя привязали к бревну и бросили в бурлящий поток.

А когда в конце акта кучер почтового дилижанса Нов был спасен, она с удивлением заметила, что Ридер искренне и облегченно вздохнул.