Василий Чибисов - Крангел. Собачье озеро

– Да я не возражаю. Но ты же не хочешь, чтобы вызванная твоим водоизмещением волна смыла наш центр?

– Игнатий! – укоризненно протянула старшая по неврозам. В моменты этических упреков Светлана была похожа на печально известную ламу, пусть и без шляпки. Низкая, с безнадежно разрыхленной фигурой, спрятанной за похожим на балахон белым халатом. Накрахмаленный монстр, похожий на плащ-палатку, всегда развевался поверх неприлично дорогих брендовых вещиц. Волосы наглухо затушеваны в радикальный черный цвет, приводящий в ужас суеверных пациенток. В отличие от одежды, краску для волос Света всегда покупала самую дешевую, желательно оптом и на распродаже. Как-то раз у нее закончились запасы и, за неимением альтернативы, лучшая психотерапевт России воспользовалась гуталином. – Что за низкопробный уничижающий юмор?

– У меня была достойная учительница, – то ли дело Игнатий! В сорок с небольшим выглядел на тридцать. Высокий стройный блондин, даже брови по-есенински золотые. Ухоженный, с изысканными манерами, гипнотизирующим поставленным голосом, плавными движениями.

– Хорошо, что я научила тебя молчать погромче в тряпочку, когда клиенты рассказывают о проблемах. От такой статистики самоубийц даже ты не отмылся бы.

– Я бы свалил всё на тебя.

– Игнатий!

– И приложил видео, как ты пытаешься утопиться в самодельной проруби.

– Игнатий! – Озерская поспешила выбраться на береговую линию. – Что там с твоим особым случаем? Ты прописал ей антипсихотики, как я тебе советовала?

– Не будем торопиться. Мне хочется посмотреть, что же она там такое нарисует. Глядишь, и психоз закончится, обретя предметное воплощение.

– Экспериментатор недоделанный. Ты понимаешь, чья она дочь? С нас дважды шкуру спустят.

– Ну и хорошо. Нас с тобой как раз двое.

Контраст наблюдался и в профессиональных наклонностях. Аннушкина манили самые темные стороны человеческого разума, способность психики к внезапному и изощренному самоубийству. Гипноз, само собой. Игнатий выплавил из различных техник собственный терапевтический инструмент. Озерская же давно ничего никуда не манило. Она довольствовалась классической терапией, не прибегая ни к трансовым техникам, ни к модным нововведениям.

Единственным сходством был высочайший уровень мастерства. График приема у обоих расписан на полгода вперед. Расценки не рекомендовалось озвучивать народным массам, дабы не провоцировать новых протестов. И после насыщенного рабочего дня эти двое, не задумываясь и не сговариваясь, набросились на новый запутанный случай возможного психического расстройства.

– Игнатий! Я серьезно. Тебе необходима супервизия.

– Еще мне необходима нормальная уборщица. Пусть разберется с пылью под кушеткой.

– Достал ты со своей кушеткой. Весь пол в кабинете до блеска надраили.

– Кто тебе сказал?

– Лерочка.

– Брехливая фанерочка.

– Игнатий! Она твоя коллега. Мне самой проверить?

Аннушкин представил, как бочонкообразная Света лезет под кушетку, закатывается туда и застревает. Начальница по-своему поняла маниакальную улыбку гипнотерапевта.

– Ты одержим пациенткой. Перспектива открыть новую форму безумия притупила профессиональную трусость, которой ты всегда славился. Поосторожней с гипнозом. Я смотрю на тебя и не понимаю, кто из вас кого гипнотизирует.

– Ой, да брось, Светлана Александровна. Что такого может произойти?

Действительно. Что может произойти, если уже произошло? Сарра сотворила свой мир. Она была абсолютно здорова: и телесно, и психически. Крылатый психоз не смог затмить старую реальность, да и не планировал. Он смиренно довольствовался ролью полноправного элемента нашего мира. Об этом красноречиво свидетельствовал расцарапанный дубовый паркет, раскиданные по углам дрейдлы и нанесенная прямо на новые обои грунтовка.

– Я у тебя тут немного посамовыражаюсь, ты ведь не против, – вопросительно предупредила Сара свою сверстницу и соратницу по тусовкам, Лизоньку Турбину, у которой постоянно пряталась от материнского надзора.

– Выражайся, – девушка оглядела превращенную в сарай спальню. – Комнат много. Но они скоро закончатся, если ты будешь так усердно творить.

– Спасибо, Лизон. Мне просто нужно хорошенько вырисоваться, чтобы крылатый глюк наконец отстал.

– А он отстанет?

– Ну… мейби.

– Наверное или точно?

– Наверное точно.

– И ты наконец-то перестанешь устраивать погромы в моей квартире!