Лора Стриж - Уравнение для журналиста. Детектив. Книга первая

В коллектив Лиза вжилась быстро. Её приняли, как младшую сестру, все старались помочь, подсказать. За исключением Мегеры. Она держалась в стороне от всех. В первую же пятницу весь коллектив собрался на чаепитие. Купили торт, заварили ароматный чай. Пили чай в холле, сидели, кто на что смог приземлиться. По заведенной традиции, новый сотрудник должен был рассказать про себя интересную историю. Не обошел этот обычай и Лизу. История была так себе, не очень захватывающая, но, как оказалось, поучительная. Вот что рассказала Лизавета своим новым коллегам.

— Со мной недавно произошла немного печальная история. Правда, она закончилась благополучно, но доля горчинки осталась. Старенькая бабуля, которая жила в соседнем подъезде, и многие годы дежурила на лавочке, слегла. Так бывает, к сожалению. Наследники ухаживали за ней хорошо, даже по очереди жили, вахтовым методом – по неделе каждый. Но кот Фома, бабушкин любимец, им был не нужен. Жестока судьба бывает порой с теми, кто зависит от человека… кота приговорили к усыплению… Когда я узнала об участи кота, ему оставалось жить два дня. Приготовила местечко, чашки, туалет, и отправилась к бабуле за новым жильцом. Да не тут-то было! Забрала котика какая-то родственница, сжалилась над малышом. «Ну и ладно! —подумала я, повезло коту». Да не тут-то было, от тюрьмы да от судьбы не уйти. В моем случае – от судьбы.

Прошло немного времени, месяц-полтора, и кот вновь появился на повестке дня. У ребенка родственницы, спасшей кота, обострился аллергический дерматит на шерсть животного. Избавиться от причины возникшей проблемы, на семейном совете, решили тем же способом – усыплением в ближайшие дни. Кота надо было срочно спасать! Я, вооружившись переноской, пошла во второй раз за новым жильцом.

Встретили меня настороженно. Хозяйка – со слезами на глазах, не хотелось расставаться. Кот ходил возле нее, терся об ноги и громко, музыкально мурлыкал свои песенки. Малыш, у которого аллергия – забился в угол, чихал и тер глазки кулачками, но тоже не высказывал большого желания отдавать кота. Только супруг был настроен более, чем решительно. Он ходил, закинув за спину руки, поглядывая на меня искоса. Вдруг я откажусь от своего решения и что тогда?..

Я сказала: «Ладно, давайте своего несчастного, не будем затягивать» – и протянула переноску хозяину. И тут свершилось нечто ужасное. Кот понял, что его куда-то собираются увезти, он разгадал намерение новых хозяев, которые его предали! Изящно прыгнув в сторону, красавец зашипел и ни в какую не шёл на руки к людям. От него никто не ожидал такого яростного сопротивления. Кот орал и метался из угла в угол, прыгал на стены. А если кто его мог схватить, тут же был покусан и оцарапан. В итоге все мы были изранены. Ситуация накалялась – кот шипел, хозяева злились, ребенок орал, а я, холодея от внутреннего ужаса, потихоньку отступала, пятилась к входной двери. Договорились встретиться завтра, когда все успокоятся. Может, удастся посадить Фомку в переноску, хотя полной уверенности не было. Но иного выхода не было тоже…

К удивлению, на другой день мне позвонила хозяйка Фомки и сообщила, что кот самостоятельно зашел в переноску и спокойно улегся в ней. Я быстро собралась и. в который уже раз! – отправилась на спасательную операцию. Когда уходила, хозяйка мне сказала вслед: «Фомка долго будет привыкать к вам, но зато он будет жить, а это главное!»

Вот так, дважды приговоренный к смерти, Фомка оказался в нашей семье. Правда, звать мы его стали иначе. Пышногрудому красавцу с шинельного цвета шерстью, с длинным шикарно-пушистым хвостом и замечательным тембром музыкального голоса, больше всего подходило имя Мурзик, Мурлыка, Мурзилка, и все производные к ним.

Кот оказался очень умным и чистоплотным. Даже жизненные обстоятельства не сильно потрепали его кошачьи чувства. А ещё больше всего он хотел ласки от человека – забраться на колени, прижаться к бочку, подставить шейку под расческу – скребочек. Единственное, что осталось от прежней жизни – потерянное доверие к людям. Любую попытку ограничить его свободу, Мурзик встречает агрессией. Но мы его не наказываем, потому что понимаем, что кот не виноват ни в чем. Мы в ответе за тех, кого приручили.

В редакции стояла тишина. Осип Ильич был у себя, он говорил с кем-то по телефону. Дверь была открыта, слышно было хорошо. «В общем, постарайся, чтобы название твоей книги произносилось, как заявление с десятью восклицательными знаками. Тогда ни у кого не хватит духу, чтобы что-то прибавить или убавить!»