Татьяна Устинова - Хроника гнусных времен

Нина Павловна. Стремительна, неудержима и очень уверена в себе. Окружающих в грош не ставит. Сына не замечает, а дочери как будто немного опасается. С Настиной матерью разговаривает несколько свысока, как будто та убогая дурочка. Настю поучает, ее отца поглаживает по лысине с пренебрежительной нежностью. На предположения Владика, что бабушка отравила деда, по-настоящему отреагировала только она – рассердилась и вознегодовала. Или она действительно знает больше других и боится, что это станет известно, или просто – как это называется? – дорожит фамильной честью. Тетю Александру терпеть не может.

Сергей. Ничего интересного, кроме того, что он влюблен в Мусю. Любопытно, сколько времени это продолжается? Бабушка написала в дневнике, что ее “беспокоит Сергей”. Почему? Из-за Муси? Или еще из-за чего-то?

Света. Совсем ничего интересного. Куча диких женских комплексов на многометровых ногах и с шикарным бюстом.

Юлия Витальевна, Настина мать. Полная загадка. Молчаливая, неприветливая, очень сдержанная. С сестрой мужа явно не ладит, тем не менее кинулась ей на выручку, когда Владик стал излагать свои теории. С Настей нежна. Кирилл только что слышал, как они хохотали на кухне, убирая посуду. С мужем ровна и доброжелательна. Аристократка или просто ее никто и ничто не интересует, кроме ее драгоценной дочери?

Впрочем, ее драгоценная дочь Кирилла Костромина тоже очень интересует.

Он ухмыльнулся идиотской ухмылкой.

Почему, черт побери, он должен думать о каких-то дурацких родственниках? Вчера никаких таких родственников не было в его жизни, и он не желает о них думать. Он хочет вспоминать, как все было ночью, и планировать, как все повторится опять. И будет повторяться всю неделю, а потом начнется снова в крохотном отеле в центре Дублина, где все время дует холодный ветер с океана и накрапывает дождь, и никогда не бывает больше семнадцати градусов. Да, и еще автобус называется не “бас”, а “бус”.

Он засмеялся и вытер пот со лба. И снова принялся пилить. Мелкие опилки желтым дождиком сыпались на довоенные ботинки, которые он тоже нашел в сарае, пожалев свои, купленные перед самым отъездом.

Она сильная личность, эта Настя Сотникова. Вся семья крутится вокруг нее. Она справляется с родственниками, даже когда они начинают выходить из-под контроля. Они слушаются ее, даже когда думают, что не слушаются, и именно она не дает мелким склокам перерасти в скандал и кровопролитие.

И это именно она обнаружила, что бабушка уронила в воду совсем не тот фен. И именно она решила провести расследование. И она собрала всех своих родных вместе, чтобы определить, кто из них убийца.

Ему внезапно стало так жарко, что пот залил глаза. Он выпрямился и вытер лицо собственной майкой, которую повесил на куст старой сирени.

Нет. Стоп.

Она все затеяла сама. Она не может быть замешана.

Или может?

По всем детективным правилам он не должен был никого исключать. А Настю?

Он снова стал ожесточенно пилить, доска прощально хрустнула и отвалилась. Он выдрал из скамейки трухлявую перекладину с гнилыми зубами ржавых гвоздей и швырнул ее в траву, И стал прилаживать новую.

А Настя?

Она-то как раз получила больше всех – ни в какие сумасшедшие Сонины бриллианты он не верил. Из коммуналки на Владимирском проспекте она одним махом угодила в Петергоф, в островерхий дом, где трудно сосчитать количество комнат.

Тогда зачем вся пикантная затея с расследованием? Никто, кроме нее, не знал, что смерть бабки – не простая случайность, никто и ни в чем не стал бы ее подозревать.

Или кто-то знал и подозревал?

В дневнике было написано: “Меня беспокоят Настя, Сергей и Людочка”. Настя сказала, что бабушка беспокоилась из-за Киры, но это Настя так сказала.

Кирилл вогнал последний гвоздь в твердое дерево и перевел дыхание.

Нужно спокойно подумать. Он закурил.

Он умел наблюдать и слушать и знал кое-что, из чего следовало, чти Настя ни при чем. Только вот достаточно ли этого?

Затрещали кусты, как будто ломился кабан, раздался удивленный присвист и снова треск.

Даже не оборачиваясь, Кирилл Костромин знал совершенно точно, что навестить его за работой пришел знаток Ближнего Востока.

– Вот это да! – сказал Сергей. – Пока мы там трепались, вы уже все сделали!

Он подошел и присел на обновленную лавочку рядом с Кириллом.

– Где это вы так научились скамейки ремонтировать?

Не отвечая, Кирилл дотянулся до своей майки и набросил ее на плечи.