После того как дело было закрыто, капитан милиции Теплов Сергей Александрович перешел на работу в Отдел ГСБЭП Симферопольского городского управления, где и стал трудиться, борясь с экономической преступностью, не забывая, впрочем, и о себе. Уже через пару лет он смог позволить себе купить приличный немецкий автомобиль и квартиру, в которую и переехал, но тут вмешалась мать, не отпустившая сына на постоянное самостоятельное проживание, считая своим священным долгом заботится о ребёнке, который так много работает и у которого нет времени на стирку, готовку, глажку и всякие подобные женские обязанности. «Вот женишься, детей заведёшь – иди жить своей семьёй, пусть жена тебе готовит и стирает, а пока будешь жить со мной, тебе удобней и мне спокойней», – сказала мать, как отрезала. Сергей вернулся обратно к матери, что, впрочем, не особенно его огорчило. Жить с мамой было удобно, жениться он пока не собирался, а квартиру использовал для любовных утех, коим при улучшении благосостояния стал предаваться чаще. Работа приносила деньги, но не приносила удовольствия. Достигнув определенного уровня материальной обеспеченности, Теплов всё больше чувствовал бессмысленность того, чем занимался в рабочее время, и часто вспоминал дни, проведенные в розыске, задумываясь над сменой места работы. Но и тут за него всё решили обстоятельства.
В 2012 году в Украине произошла очередная реформа, и был принят Уголовный процессуальный кодекс [6], который предписывал расследовать уголовные дела абсолютно по-новому, по-европейски. Любое поступившее заявление, зарегистрированное в соответствующем реестре, автоматически считалось уголовным делом и поступало в производство следователя, в связи с чем штат оперативных работников сокращался, а штат следователей увеличивался. Так как Сергей был на хорошем счету, а пригласивший его на работу в ГСБЭП начальник, уже перешел на повышение и боролся с экономической преступностью на республиканском уровне, ему предложили поработать следователем главка автономии. Сергей долго не думал и согласился. Работа была новая и пока мало кому понятная, но Теплов быстро с ней освоился, заведя ценные связи в прокурорской и судейской среде, не считая зазорным преподнести нужному человеку дорогой подарок, а где надо прогнуться и промолчать, и уже через несколько месяцев чувствовал себя как рыба в воде. На работе особо не горел, делал то, что положено, умело маневрируя между государственными, служебными и личными интересами, стараясь, чтобы ни один из них не уступил другому в важности.
Придя на работу в это зимнее утро, Теплов первым делом позвонил одной знакомой, особе привлекательной и давно будоражащей его мысли своей недоступностью, и, дождавшись сонного и недовольного «Алло», сказал :
– Доброе утро, Натали. Хотел оказаться первым, кто сегодня скажет тебе это и поведает, что начался новый день, сулящий нам радость и незабываемые положительные эмоции.
– Ты – нахал, думающий только о себе, Теплов. Разбудил меня почем зря.
«Что-то часто меня стали называть нахалом» – улыбнувшись, подумал Теплов, а вслух сказал :
– Увижу ли я тебя вечером, свет очей моих?
– Ну, мы же договорились, в семь.
– Целый день буду думать только о тебе. Спи дальше. До встречи.
Положив телефон на стол, он приступил к работе, пытаясь как можно быстрее дописать обвинительный акт по делу. На календаре значилось тридцатое января, месяц уверенно подходил к концу и дело уже поставлено в отчёт, как направленное в суд, а закончить обвинительный акт Теплов всё не мог, дотянув до момента, когда дело должно быть сдано уже сегодня. Голова была ясная, дело не сложное, а планы на вечер многообещающие, поэтому работал Теплов усердно, не отвлекаясь на постороннее.
Зазвонил телефон. Внутренний. Теплов снял трубку :
– Сергей Александрович, зайди ко мне, – голос и интонация Напрюшкина Николая Ильича, начальника следственного управления, на вид большого усатого увальня с добрыми серыми глазами, а на деле жёсткого и принципиального руководителя, не предвещали ничего плохого.
– Иду, – отозвался Сергей, положил трубку, сохранил напечатанный текст, закрыл файл, одел наброшенный на сумку кресла пиджак, поправил галстук и быстрыми шагами вышел из кабинета.
Воспитанник детдома, начавший свою милицейскую карьеру в советские времена участковым, в силу личных качеств и трудолюбия дослужившийся до начальника следственного управления главка республики, Николай Ильич не любил «мажоров», получающих должности благодаря протекции их родителей и покровителей. Поскольку Теплов «мажором» не являлся, Напрюшкин выделял его из остальных и Сергей, что называется, ходил у шефа в любимчиках.
Читать дальше