Пер Вале - Наемные убийцы

- А ты откуда знаешь?

- Сколько лет мы знакомы?

- Лет десять, двенадцать. Может, чуть больше.

- Вот именно. Вот тебе и ответ. Снова воцарилось долгое молчание.

- Ты часто думаешь о Гейдте, - сказал Мартин Бек.

- Все время. Когда не сплю.

- Но ты не можешь быть одновременно в трех местах.

- Пожалуй.

- По справедливости, тебе выбирать. В какое место больше веришь?

- Осло, - ответил Гюнвальд Ларссон. - Есть один подозрительный заказ на вечер двадцать второго, копенгагенский пароход.

- Что за пароход?

- "Король Улав Пятый". Забронирована каюта-люкс.

- Неплохо. Кто забронировал?

- Некий Роджер Блэкмен, англичанин.

- Норвегия круглый год кишит английскими туристами.

- Верно, но они редко используют этот путь. К тому же Блэкмена не удалось обнаружить. Норвежская полиция искала.

- Значит, выбираешь норвежскую границу?

- Ага. А ты?

Мартин Бек подумал. Сказал:

- Беру с собой Бенни и еду в Мальме.

- Скакке? Почему не Эйнара?

- Ты недооцениваешь Бенни. К тому же он знает Мальме. И там есть еще толковые люди.

- В самом деле?

- Пер Монссон, например.

Гюнвальд Ларссон хмыкнул. Он часто хмыкал, когда не хотел сказать ни "да" ни "нет".

- Стало быть, Эйнар с Меландером отправятся в Хельсингборг, - заключил он. - Паршивое место.

- Вот именно, - согласился Мартин Бек. - Им потребуется солидная помощь. Надо позаботиться об этом. Возьмешь с собой Стрёмгрена?

Гюнвальд Ларссон ответил, упрямо глядя в окно:

- Я с ним рядом оправляться не сяду. Хотя бы мы очутились на необитаемом острове. Я и ему сказал об этом.

- Не удивительно, что ты так популярен.

- Да уж.

Мартин Бек посмотрел на Гюнвальда Ларссона и подумал, что пять лет понадобилось, чтобы приучиться выносить его, и столько же, чтобы кое-как понимать.

Еще через пять лет они, возможно, проникнутся симпатией друг к другу.

- Какие дни считаем критическими?

- С двадцатого по двадцать третье включительно, - ответил Гюнвальд Ларссон.

- То есть пятница, суббота, воскресенье и понедельник?

- Предположительно.

- А почему не сочельник?

- Ну считай и сочельник тоже.

- Лучше накинуть денек-другой, - сказал Мартин Бек. - Повышенная готовность...

- Уже объявлена.

- Повышенная готовность плюс наша пятерка с завтрашнего вечера, закончил Мартин Бек. - И до конца рождественских праздников, если раньше ничего не произойдет.

- Он отчалит в воскресенье, - сказал Гюнвальд Ларссон.

- Ты так думаешь. А как думает Гейдт?

Гюнвальд Ларссон положил свои волосатые ручищи на подоконник, созерцая серую муть.

- Не могу объяснить почему, но мне кажется, что я знаю этого чертова Гейдта. Знаю, как он рассуждает.

- Ишь ты.

Слова Гюнвальда Ларссона явно не произвели большого впечатления на Мартина Бека.

- Представляю себе, как Меландер обрадуется, - продолжал он. - Стоять и мерзнуть на пристани в Хельсингборге. В сочельник.

Фредрик Меландер по собственному желанию перевелся из группы расследования убийств в отдел насильственных преступлений, потом ушел и оттуда, чтобы избежать иногородних командировок. Хотя он был скуп, а эти перемещения отрицательно сказались на его жалованье и карьере.

- Как-нибудь переживет, - ответил Гюнвальд Ларссон. Мартин Бек промолчал.

- Слышь, Бек, - сказал вдруг Гюнвальд Ларссон, не поворачивая головы.

- Что тебе?

- На твоем месте я поберегся бы. Особенно сегодня и завтра.

Мартин Бек удивился.

- Ты о чем? По-твоему, мне надо опасаться? Этого Гейдта?

- Да.

- Почему?

- В последнее время ты частенько фигурировал в газетах, в радио - и телепередачах. Гейдт не привык к провалам. Кроме того, в его интересах отвлечь наше внимание. Приковать его к Стокгольму.

- Чушь, - сказал Мартин Бек и вышел из кабинета. Гюнвальд Ларссон глубоко вздохнул, продолжая смотреть в окно невидящими ярко-голубыми глазами.

XXIX

Рейнхард Гейдт стоял перед зеркалом в ванной. Он кончил бриться и теперь расчесывал баки. На миг ему пришла в голову мысль сбрить их, но он тут же отбросил ее. Идея эта возникала и раньше, в другой связи: его командиры предлагали, чуть не приказывали ему расстаться с баками. Он внимательно посмотрел на свое лицо. Загар с каждым днем сходит. Но вообще-то внешность в порядке. Он всегда был ею доволен, и другие не жаловались. Еще бы.

Из ванной он через кухню, где только что ел, и через спальню прошел в большую комнату, которая с месяц назад служила ему и Леваллуа оперативным центром. Теперь в ней было как-то пусто и неуютно.