Неле Нойхаус - Ненавистная фрау

— Оставайтесь здесь, наверху, — сказал он Тордис.

Девушка отважно кивнула.

Оливер, Пия и двое полицейских пошли вниз по лестнице и оказались в очень глубоком подвале. Дверь слева вела к бытовым помещениям конноспортивного комплекса и к залу отдыха. Справа находилось просторное помещение с полками, доходящими до потолка.

В котельной тоже ничего не обнаружилось.

— Что будем делать? — Пия посмотрела на шефа. — Здесь никого.

Боденштайн скорчил задумчивую гримасу.

— Ягода должна быть здесь, — тихо заметил он.

— У них был целый день, чтобы отвезти ее куда-нибудь еще, — напомнила ему Пия. — Они могли застрелить ее и зарыть в кучу навоза. Как-никак у них есть оружие.

— Спасибо, что вы мне об этом напомнили, — недовольно буркнул Боденштайн.

Оба полицейских, следующих за ними, безрезультатно обследовали стены просторного помещения. Оливер негромко чертыхался. Они пошли обратно, и вдруг взгляд Пии упал на крышку люка, который был вделан в бетонный пол перед котельной.

— Сюда, — показала она полицейскому место, где следовало посветить фонариком. Потом нагнулась. — Крышку недавно сдвигали, — определила Пия. — Здесь на краях совсем свежие царапины.

Потребовалось какое-то время, чтобы найти подходящий инструмент, с помощью которого они подняли крышку люка.

Боденштайн посветил в темное пространство, в которое вела лестница-стремянка. Влажный гнилостный воздух ударил ему в лицо. Оливер поморщился. Резко пахло мочой и экскрементами.

— Водосборник, — сказала Пия. — Кажется, там нет воды. Кто первый? Вы или я?

— Собственно говоря, приоритет принадлежит даме, — ответил Боденштайн, — но в этом случае первым пойду я.

Он спустился вниз по скользкой лестнице, за ним следовали Пия и один из полицейских. Оливер скривился от отвращения, когда в луче света карманного фонарика увидел разбегающихся мышей и крыс.

— Осветите все пространство, — попросил он полицейского, ожидая увидеть труп, но вдруг с удивлением перевел дух. На обмазанном глиной полу спиной к стене, растрепанные и измученные, сидели Марианна Ягода и Сюзанна Кампманн, щурясь от яркого света фонаря. Если фрау Кампманн вызывала жалкое чувство, то Марианна Ягода, казалось, кипела негодованием от осознания малопривлекательного положения, в котором оказалась. Без посторонней помощи она поднялась на ноги и разгладила свою одежду.

— Наконец-то! — В ее голосе сквозило презрение. — Не прошло и года. Кажется, особо догадливыми вас не назовешь.

— Но вы тоже неплохо спрятались, — саркастически ответил Боденштайн, и Марианна смерила его холодным взглядом.

Час спустя Ягода в комнате для допросов комиссариата в Хофхайме не моргнув глазом с головой выдала своего управляющего.

— Кто запер вас в подвале? — спросил Боденштайн. — Что случилось в четверг после обеда?

— В четверг мне позвонил один из наших клиентов, — сказала Марианна и манерно сделала глоток воды. — Он накричал на меня и пригрозил подачей иска, так как Кампманн его обманул. После этого я поехала в «Гут Вальдхоф», чтобы все выяснить. Здесь они уже все собрались во дворе и накинулись на меня.

— Кто?

— Почти все клиенты. — Женщина озлобленно фыркнула. — Они разузнали, что Кампманн обманул их всех с продажей лошадей, и потребовали от меня возмещения ущерба.

— Как это они все сразу узнали? — поинтересовалась Пия. — Ведь это мошенничество продолжалось на протяжении нескольких лет.

— Кампманн хотела оставить своего мужа в дураках, — ответила Марианна, — поэтому немедленно рассказала клиентам обо всем, что он делал. Когда мне удалось войти в дом, она была в ярости и осыпала его самыми гнусными ругательствами.

— А что делал он? — спросила Пия.

— Ничего. — Ягода пренебрежительно пожала плечами. — Он стоял как побитая собака, а потом просто ушел. Это в его духе. Улаживание конфликтов никогда не было его сильной стороной.

— Что происходило потом?

— Я попыталась успокоить Кампманн, — проговорила Марианна с нарастающим раздражением, — но та совершенно потеряла голову. Внезапно она подошла ко мне, держа в руках кухонный нож. Я побежала в сторону сада, здесь он и набросился на меня. Когда я пришла в себя, то уже лежала в этой дыре.

— Кто набросился на вас? Кампманн?

— Да что вы! Этот неблагодарный цыган.

— Кто?

— Конюх! — Она исторгла из себя это слово, как протухшую рыбу.

— Может быть, вы думали: то, что удалось в первый раз, сработает и во второй? — заметила Пия.