Александр Субботин - Белоручка

Несмотря на то что Сенчук был человеком своеобразного и очень противоречивого характера, все, включая его новых подчинённых и приближённых, быстро поняли, что к чему. А народ, его избравший, так и вовсе сразу. А может быть, даже и раньше, да только выбирать всё равно было не из кого. Другие-то ничем не лучше! К тому же, в отличие от других кандидатов, только Сенчук мог произносить невероятно складные речи, слушая которые, невольно хотелось верить в светлое будущее.

Кстати, тут, пожалуй, и скрывалась главная черта противоречивого характера Вениамина Фёдоровича. Губернатор был патологическим лгуном. И полбеды, если бы он врал только людям вокруг, что по нынешнем временам и за грех-то считать странно, но хуже всего – он врал самому себе. И в эту свою ложь беззаветно верил. То есть без какого-либо остатка, до самого конца.

Выходя к трибуне, он мечтательно, а иногда и с яростью доказывал всем и самому себе в частности, как он обязательно сделает область передовой; как он улучшит жизнь местного населения; как медицина, образование, культура Рошинской губернии поднимутся на такую высоту, к которой впоследствии будет стремиться вся Россия. И ещё не факт, что достигнет её. Он обещал повышение зарплат, пенсий, открытие современных производств, ремонт старых дорог и прокладку новых. Школы, больницы, детсады – всё это росло буквально на глазах изумлённой публики из нагромождения слов вошедшего в раж Сенчука. А Вениамин Фёдорович продолжал накаляться и, уже не в силах обуздать себя, говорил, говорил, говорил, как в лихорадке. В такие минуты ему самому казалось, что вот теперь, выступая перед избирателями и наобещав им с три короба, он не только оправдает даже самые смелые ожидания, а многократно превзойдёт их. Пусть на это потребуются силы и время. Пусть он даже положит всё своё здоровье в битве за процветание губернии, но программа, с которой он идёт на выборы, будет непременно исполнена от и до и без каких-либо исключений.

Когда человек говорит о том, во что верит сам, его очень непросто поймать на лукавстве. Ещё сложнее найти противоядие против лжи по содержанию, но не по форме, к тому же когда сам предмет вранья не имеет фактического отражения. Сенчук был этаким прирождённым секретным агентом, который, выступая на публике, словно проходя проверку на полиграфе, каждый раз силой своего воображения создавал невероятный проект, миф, в который сам заставлял себя поверить. И он верил, отчего выглядел очень честным и убедительным, а вслед, наблюдая такое, верили и другие.

Быть может, Вениамин Фёдорович был бы неплохим полководцем, бросающим ради высшей цели своих солдат в безнадёжную атаку, при этом искренне убеждая их в верном успехе. Или же отличным торговым агентом, продающим обшарпанные квартиры по цене элитного жилья и при этом не чувствующим за собой никакой вины. Много профессий есть в мире, где такой недостаток, как искренняя ложь, оборачивается достоинством. Но только не на посту губернатора. Но Сенчук продолжал лгать, даже когда занял начальственное кресло, правда, уже не так рьяно, как раньше. Уже не входил в раж, не давал воли излишнему красноречью, ещё продолжая, однако, настойчиво обманывать себя и всех вокруг.

А дело было в том, что как только за ним закрывалась кабинетная дверь, все те проекты, про которые он так упоительно рассказывал людям, или говоря другими словами – врал, на деле вдруг не только оказывались фантастическими в масштабах губернии, но и действительно требовали напряжённой и кропотливой работы. Да не все вместе, а каждый из них по отдельности. Но откуда же взять столько времени? Откуда брать силы и средства, когда подчас приходится решать застарелые и сиюминутные задачи? То там пожар, то тут засуха. То здесь мост упал, то там люди вышли на митинг с требованием выплатить долги по зарплате. Тут уж не до прокладки новых дорог и строительства новых высокотехнологичных предприятий. А ещё есть сестра, которая вдруг решила построить завод по изготовлению плитки. Тоже звонит, приглашает на чай. А следом за ней и другие родственники и друзья объявились. И ведь не откажешь. Да и самому пожить хочется! Как быть?

И, как-то сам того не замечая, за самый короткий срок превратился Вениамин Фёдорович в довольно обыкновенного, жадного и нахального начальника губернии, каких Россия видела тысячи. При этом вравшего себе, а посему твёрдо уверенного, что стоит он за правое дело и служит народу, не щадя живота своего. И каждому, кто пытался или только думал поставить ему запятую, он не просто отвечал грубо и хамовато, но старался впоследствии уколоть, как проныру, пытающегося покуситься на сакральность власти. И таких проныр со времени избрания губернатора становилось всё больше и больше.