Ксения Алексеева - Семнадцатая осень

Как раз в это время кое-что произошло. Вечером третьего дня, после исчезновения второго подростка, Крашникову на сотовый телефон поступил звонок от незнакомой женщины, в годах – судя по голосу, которая заявила, что в ближайшее время пропадет еще один ребенок. Следователь попытался расспросить ее – кто она такая и откуда у нее информация, но та сбросила звонок. Несмотря на усталость и на то, что в связи с волнениями в городе, возникшими в связи исчезновением детей, в последнее время ему поступало множество подобных звонков, как оказывалось при проверке, ничем не обоснованных, следователь решил отработать и эту информацию. Всеми правдами и неправдами, до глубокой ночи, он выяснял – кому принадлежит телефон, устанавливал личность звонившей женщины, ее адрес, и телефон ее единственной родственницы.

Глубоко за полночь Крашников выяснил наконец, что его таинственной осведомительницей была Лукина Надежда Ефимовна, семидесяти трех лет от роду, престарелая учительница русского языка и литературы, в это время находящаяся на лечении в психиатрическом отделении городского стационара. Не самый достоверный источник информации, однако, Крашников сделал все, чтобы с ней встретиться. Подняв на уши персонал больницы, примерно около четырех часов утра, он все же удостоился чести встретиться со своей осведомительницей, однако та, неожиданно для всех, буквально за минуты до этой встречи скончалась. Именно в эту безлунную ночь, болезная сделала весьма интригующий звонок следователю, после чего умерла от психической болезни, длительное время мучившей ее. Что и говорить, Крашникову показалось такое совпадение несколько подозрительным. Однако, так показалось далеко не всем: окружающие в один голос твердили, что старая учительница, несколько лет как выжившая из ума, просто решила привлечь побольше внимания к себе перед самой своей смертью, которую давно уже поджидала. А что, с этих училок станется…

Однако, по понятной причине, эта история не давала следователю покоя. И, так как никаких других зацепок у Крашникова все – равно не было, следующим же утром он решил навести справки об умершей женщине. Начал он с того, что опросил единственную родственницу учительницы – ее внучку Алену, тридцатилетнюю незамужнюю работницу Дома культуры. Но, та не владела никакой имеющей значение информацией – ни о том, что могла иметь ввиду ее бабка, ни о том, почему позвонила Крашникову именно в это время. В поисках ответов он попытался более детально расспросить внучку об обстоятельствах жизни Надежды Ефимовны, но она и тут не смогла помочь, на удивление мало зная о жизни своей бабки до своего рождения. Единственная дочь Надежды Ефимовны – мать Алены, умерла давным-давно, далеко от этих мест, когда Алена была еще младенцем, своего отца она тоже не знала и не была уверена – знала ли его хотя бы сама ее мать-алкоголичка. Доподлинно было известно только то, что Надежда Ефимовна долгое время разыскивала свою дочь, покинувшую отчий дом в неизвестном направлении сразу после окончания средней школы. Колеся по всей стране, даже не зная точно – в каком городе обитает дочь, она по чистой случайности наткнулась на свидетельство о ее смерти в одной из больниц захолустного городка на севере страны. В той же больнице Надежде Ефимовне рассказали о том, что ее непутевая дочь несколько месяцев назад родила девочку, которую оставила в родильном доме. С помощью добросердечной заведующей этого родильного отделения, новоиспеченная бабка смогла отыскать свою маленькую внучку в доме малютки и удочерить ее, восстановив жалкие останки своей семьи. Воспитывала внучку Надежда Ефимовна одна, похоронив своего мужа еще в молодости. Дала ей все, что могла, включая трехкомнатную квартиру, неплохое образование и работу, на которую успела устроить перед тем, как окончательно съехала с катушек. Алена, из чувства благодарности, не хотела отправлять бабку в психушку и сама, дома, ухаживала за ней. До тех пор, пока однажды, та не подожгла квартиру и, спалив вместе с собственной, еще несколько соседских квартир, чудом выжила. Крашников помнил тот случай, потому что в этом городе серьезные пожары случались крайне редко – он один такой и произошел за те двенадцать лет, что следователь жил здесь. После того случая Надежда Ефимовна отправилась на постоянное место жительства в палату психушки, где прожила почти десять лет и скончалась в своей постели.

Вся эта путаная история так зацепила Крашникова, что он не остановился на достигнутом, и решил добыть еще больше информации о жизни старой учительницы и ее дочери. Пережив за короткое время множество неизбежных перебранок с престарелыми служительницами архива школы, в которой работала Надежда Ефимовна, а после и со служительницами архива отдела образования, и наконец – архива городской администрации города, Крашников добыл-таки довольно тощее личное дело Надежды Ефимовны Лукиной.