Ксения Алексеева - Семнадцатая осень

Судя по внешнему виду Крашникова во время этой прогулки, ему тоже было хорошо и спокойно в компании Городовой, он чувствовал себя расслабленно и был доволен. Отвлечение от службы благотворно повлияло на обоих следователей, что явилось для каждого из них очередной неожиданностью.

В кабинете Крашникова, в то время, пока он готовил кофе и разливал его по кружкам для них с Городовой, она размышляла сидя за своим рабочим столом.

За день ею был пережит довольно большой диапазон впечатлений и эмоций, что и говорить. Но, как ни странно, из всего этого многообразия в голове то и дело возникал образ колышущейся занавески в окне на втором этаже в доме Хабаровых. Городовая решила, что ей больше не нужно возвращаться в этот дом – и так ясно, что Геннадий Артемович сказал все, что знал и мог сказать, Елена по какой-то причине разговаривать вовсе не желает, а ее брат Андрей действительно переживает за семью сестры и заботится обо всех ее членах… Остается девочка, младшая сестра пропавшего Олега Хабарова – Женя. Ее персона не давала Городовой покоя, она чувствовала, что с этим членом семьи необходимо продолжать работу.

– Ну вот, кофе готов, – произнес Крашников, гремя кружками, – конечно, качество вряд ли вас приятно удивит…

– Ничего, я и не такой пробовала, – поспешила успокоить следователя Городовая.

Чуть повременив, она осторожно задала вопрос, который задавала всем следователям, работавшим над делами:

– Я вот что хочу спросить, что, по-вашему, все-таки произошло с мальчиками?

– Вы ведь смотрели дело, – настороженно ответил Крашников, поставив кружки с кофе на стол перед Городовой и присаживаясь на свободный стул.

– Я имею ввиду, ваше субъективное мнение, ведь у каждого следователя оно есть.

– Ну… иногда я думаю, что мальчишки действительно сами покинули этот город…

После нескольких секунд неловкого молчания, Городовая прокомментировала мнение Крашникова:

– Вы хотите так думать. Все хотят так думать, и некоторым это даже удается. Но, вы-то знаете, что это совершеннейшая чушь.

Крашников поднял глаза на Городовую и устало глядя на нее, спросил:

– Что вы от меня хотите?

– Я хочу услышать ваше мнение – не мнение руководителей города, не мнение общества, а ваше – вот как на духу.

Городовая ценила первые впечатления, эмоции и мысли о местах преступлений и самих преступлениях – как свои, так и людей, занимающихся расследованиями преступлений в местностях, куда она выезжала для оказания помощи. Как показывал опыт, эти мысли казались не важными для тех, кто работал над делами, но впоследствии зачастую оказывалось, что именно они и были наиболее значимыми и помогали столкнуть расследование с мертвой точки. Что и говорить – сотрудники полиции на местах всегда знали немного больше, чем желали рассказывать столичной коллеге, и иногда их нужно было просто слегка подтолкнуть к разговору. Городовая понимала, что Крашников из тех людей, которые никому не доверяют и говорят что-либо кому-либо исключительно из собственных соображений, и добиться от него откровенности будет непросто, но попытаться стоило.

Каково же было ее удивление, когда Крашников, поразмыслив некоторое время, явно сомневаясь в правильности своего решения, вдруг встал, решительно закрыл дверь в кабинет изнутри и немного неуверенно произнес:

– О том, что случилось с мальчиками я не могу сказать ничего, помимо того что вы и так уже знаете. Однако есть кое-что, о чем я вам… пока не рассказывал. Я не знаю, как это связано с исчезновениями, но чувствую, что связь есть. К тому же я не могу все делать в открытую… в общем я расскажу вам все, что мне известно, а вы, надеюсь, поможете мне со всем этим разобраться.

– Хорошо, слушаю.

Доверие Крашникова удивило Городовую, но еще больше удивило самого Крашникова. У него и мысли не было говорить со столичной коллегой о своих изысканиях, но она задала свой вопрос так своевременно, что впервые за многие годы ему захотелось поделиться информацией по делу с кем-то еще, с тем, кто способен понять.

Пути назад не было ни у одного из них. В Городовой уже разгоралось жгучее любопытство, она была жутко заинтригована и не собиралась отступать. Она очень любила, когда вот так внезапно в вялотекущем расследовании появлялись интересные повороты, и ей не терпелось услышать – что жаждет ей рассказать Крашников. Но она молчала, боясь спугнуть его своим энтузиазмом. Он и без того был шокирован собственным поведением, и Городовая терпеливо ожидала, предоставляя ему возможность собраться с мыслями и самому начать свой рассказ.