Анна Маяская - Маньяками не рождаются

— Я знаю за кого мне выходить, — заплакала Вера. Вы с Павлом действительно одной породы люди. Деньги, деньги, деньги. Больше вас ничего не интересует.

— Я посмотрю, как вы будете своих детей содержать, на какие шиши. Или опять на мать надеешься?

— Ты, ты, ты просто невыносимая жадная, гадкая женщина. Отцу испортила жизнь, а теперь и до меня добралась. Всё, я ухожу из дому.

И она вышла, схватив плащ и туфли, на лестничную площадку.

— Остановись, несчастная, ты бежишь навстречу своей нищете и еще вспомнишь меня и мои слова, — кричала вдогонку мать, но Вера этого уже не слышала.

Семья Ивановых сидела за столом, пили чай. В дверь позвонили. Василий открыл дверь и увидел Веру, с заплаканными глазами. Он обнял её, она прижалась к нему и опять расплакалась.

— Что случилось, Верочка?

— Я ушла из дома. Можно мне к вам?

— О чем ты, маленькая. Я рад твоему приходу и мама с отцом будут рады. Пойдем.

Они прошли в комнату. Вера поздоровалась с мамой Василия Анной Ильиничной и отцом Андреем Ивановичем. Гостью усадили за стол. Напоили чаем.

— Предки! Я вас прошу принять новость, после вчерашней она вам не покажется сногсшибательной. Дело в том, что Вера ушла из дома и ей негде ночевать.

Последовало некоторое молчание. Наконец, мама сказала:

— Вы жених и невеста. Скоро станете законными мужем и женой. Я не вижу ничего плохого в том, что Вера останется жить у нас. Нам теперь привыкать друг к другу надо, так я говорю, отец?

— Иначе и быть не может, дорогая невестушка, рады принять тебя к себе в дом.

— Я тебе, Василий, постелю на диване, в комнате деда, Верочке в твоей, и так будет до свадьбы. Согласны?

— Согласны, — хором ответили все.

На этом обстановка разрядилась и Вера почувствовала себя в другом измерении — уважительного отношения друг к другу. Она поцеловала Анну Ильиничну и на ушко шепнула ей:

— Спасибо, вам, вы чудесный человек.

В семье Ивановых царил мир спокойного семейного бытия и это обещало Вере безмятежную жизнь.

Дом Крутых представлял из себя воинственную планету. Нахмуренный отец, Игнат Терентьевич Крутых, выслушал рассказ жены со всеми привлеченными в качестве доказательной базы изощрённостями лисьей породы Любовь Ивановны и Павлика, оскорбленного столь глубоко женщиной, которая давно считалась предназначенной ему в жены. И теперь сын не желал появляться на людях, стыдился своего поражения.

— Ты, Пашка — эгоист, — констатировал он нахмуренному сыну. — Из-за бабы столько расстройства. Да плюнь ты на неё, эту креветку подпаленную. Кто она такая? Нищенка. Выпендривается пока не клюнул жареный петух в задницу. Нарожает всяких там голопузых, узнает почём фунт лиха. Сама никто и муж такой же. Смотрите-ка взяли его в следственные органы, на зарплату, которой не хватит штаны нормальные купить.

— Чего ты, дурак, не переспал с ней раньше этого тихони? — спросила раздасадованная мать.

— Берег её, жениться думал, — ответил Павел.

— Раз уж проворонил, нужно думать как дело поправить, — резонно заметил отец. — Ты сегодня же возьмёшь знакомую девку, что с ногами подлиннее, да сиськами кинозвезды и пойдёшь в гости к вахлаку Ваське. Девчонке напялишь кольцо, что купил для Верки, не выбрасывать же такие тысячи на ветер и скажешь, что это твоя невеста. Чтоб одета была покруче. У меня в охране парень работает, прошел Афган, у него сестра Юля, недавно пришла к нам на работу. Глянешь — упадёшь. Красотка, в кино таких нет..

— Мы отомстим потом твоей Верке, сынок, — вмешалась мать.

— Ошалела, дура, вбиваешь ему в башку нелепости.

— Я все равно убью её, — вдруг ожесточённо произнес Павел. — И его тоже.

— Приехали, недоделанный идиот, очумел, да ты загремишь туда, где Макар телят не пас лет на двадцать, на хрена козе баян будет.

— Ненавижу, не могу их видеть, не могу.

— Разберёмся. Умные не хватаются за пистолеты да ножи. Есть месть и пострашнее. Такая, что век будет мучиться, паршивка проклятая, — сыночку жизнь загубила, — причитала мама. — Дай им счастливыми побыть, чтобы потом век слезами умывались, — успокаивала его Любовь Ивановна, мастерица интриг и неприятностей.

— Я согласен подождать, только недолго.

Для Любовь Ивановны не было ничего более сильного, чем слепая любовь к сыну. Сегодня она поняла, что вседозволенность и потакания во всем сделали Павлика невыдержанным, мстительным человеком. Его эмоции пугали её. Еще чего доброго из-за какой-то девки ненаглядный сыночек попадет в тюрьму. Нужно было что-то серьёзно придумывать — портить жизнь людям, она была великая мастерица. И сейчас, поправив причёску, мадам отправилась по своим многочисленным приятельницам рассказать новость о том, как её сыночек чуть было не женился на дворовой подружке, да его вовремя отговорили, познакомив с очаровашкой-моделью, с которой он собирается в поездку заграницу. Скоро весь город знал эту новость. Никто не удивлялся, зная богатого, красивого Павла, самого завидного жениха и скромного Васю, за которого теперь и вынуждена была выходить замуж забракованная невеста.