Галия Мавлютова - До полуночи одна минута

– Каких – таких? – заинтересовалась Алина.

– А вот таких!

В полумраке комнаты мерцал странный свет. На круглом столе стояла лампа причудливой формы.

– Откуда у тебя эта лампа? – спросила Алина, увидев за лампой небольшой аквариум с мелькавшими в нем существами.

– Садись! Молчи. Сейчас будем лечиться. От мошенников проходу нет, с каждый днём их всё больше и больше. На дур рассчитано – продают чудо-кремы без аннотаций.

– Мам, ты что, считаешь меня дурой? – спросила Алина, разглядывая себя в зеркале.

– Нет, доченька, не считаю, но… – Мать многозначительно замолчала.

– Что но? Так дура я или нет? – Алина подступила ближе к матери.

Всё равно зеркало не радовало. Красные пятна распространились по обеим сторонам лица. С такой внешностью увозят по «скорой».

– Не дура ты, не дура, но с подковыкой, – пробормотала мама.

– С подковыркой?

– С подковыкой. Не знаешь, чего от тебя ожидать. С тех пор как я тебя родила, каждую минуту жду какой-нибудь неприятности. И ведь не нарочно ты всё это делаешь! Не нарочно. То ли у тебя с мозгами что-то не в порядке, то ли ты такая наивная, не знаю…

Алина шевелила губами, от ярости потеряв остатки самообладания. Воистину все обиды нам наносят не опера в отделе, а самые что ни на есть близкие люди.

– Ох, мама, вечно ты!

Алина почувствовала, что по израненным щекам поползли две предательские слезинки. Она наклонила голову, и слёзы остановились на полпути.

– Где твои лекарства? Ты обещала меня вылечить. – Алина поморгала, чтобы приостановить процесс очищения.

«Когда-нибудь выплачусь до предела, буду так рыдать, чтобы все слёзы разом вышли и больше не возвращались», – подумала она.

– Сейчас-сейчас, – копошилась мама у лампы.

– Что у тебя там?

Алина пыталась разглядеть странный аквариум. Полутёмная комната навевала мистические настроения. При ярком освещении комната выглядела уютной и современной, но в эту минуту всё пространство было окутано загадочными предзнаменованиями.

– Вот! Я буду лечить тебя пиявками!

Алина упала в кресло. Она снова почувствовала слёзное брожение в глазах. И эта женщина считает, что имеет право называть родную дочь дурой? Сама такая! Пиявками лечится. Ненормальная! Алина едва сдерживалась, чтобы не высказать вслух все, что накипело на душе.

– Доченька! Не смотри на меня, как на палача. Я твоя мама! Я хочу тебе добра.

– Мне не нужно такое добро!

Алина хотела добавить: «И мать такая не нужна!», но не стала испытывать судьбу.

– Алинушка! Я тебе поставлю пиявочку, и вся твоя зараза исчезнет.

– Как она может исчезнуть? Как? Убери, я не могу видеть эту гадость!

Алина клокотала от гнева. Был бы пистолет, убила бы… Всех пиявок!

– Ну, иди сюда, моя маленькая! Представь, ты идёшь на работу, а там эти, как их…

– Опера!

– Вот-вот! Опера, туды их в колено. И они смеются над тобой, моей ненаглядной доченькой.

Под ласковые слова матери Алину сморило. Во сне она куда-то бежала, кого-то догоняла, неясный силуэт мелькал перед глазами… Едва она собралась его схватить, связать и повалить на землю, как проснулась от лёгкого толчка.

– Вот и всё! А ты боялась… – укорила мама, наклеивая пластырь на шею Алины.

– Ой, что это?

– Повязка. Не трогай. До свадьбы заживёт.

Спорить с мамой уже не было сил. Алина выскочила из дома, успев, впрочем, перехватить пару бутербродов с запечённым мясом и луком. Вкусно!

На крыльце отдела стоял Дима Воронцов.

– Что это у тебя? – крикнул он.

Алина невольно потрогала шею. Наклейка держалась крепко.

– Пуля киллера, – сурово пошутила она.

– Промахнулся, – посочувствовал Воронцов.

– Дурак ты, Воронцов, и шутки у тебя дурацкие, – сказала Алина, гордо цокая каблуками.

– Сама ты дура! – донеслось вслед.

Алина оглянулась, но Воронцова уже не было. Надо будет обязательно найти Диму и потребовать, чтобы извинился. А то приклеится к ней эта «дура», как нашлёпка от пиявок. Не отодрать будет.

Отражение в зеркале излучало приятный свет. Алина кокетливо вздёрнула нос. На лице ни паршинки. Наверное, пиявки помогли. Напрасно с мамой спорила. Мать худого не посоветует. Алина потрогала шею. Повязка, как настоящая. С ней Алина похожа на героя. Воронцов ещё пожалеет, что дурно пошутил. С девушками нужно обращаться бережно. Всё, пора браться за дело. Она собрала документы в папку и направилась к Батанову, но Константин Петрович отсутствовал.

– Он в главке?