Татьяна Казакова - Позитивное мышление и женская глупость

Конструктивное мышление – это значит, мысли надо как конструктор сложить в какую-то фигуру, то есть идею. Куда он меня везет, этот гад? Выходит, разговор, который я подслушала был все-таки обо мне. Надо вспомнить, что говорили. «Не такая она дура». Опять дура, да, но не такая, это должно утешать, что же еще кроме дуры, не помню, хоть убей. Ой! Тьфу, тьфу, тьфу. Об этом не думать. А-а, вспомнила, он сказал «В Белгородскую область. Туда полдня ехать» точно, и еще добавил: «Далеко очень». Значит, везет меня в Белгородскую область. Интересно, где эта область? Вроде на юге. Да, точно на юге, граничит с Украиной. Ой, как далеко…. Больше мыслей нет. Ничего не помню.

Может мне изобразить потерю памяти. А что? От шока очень даже может быть. Боюсь, я буду неубедительна. Но не убьет же он меня, если бы хотел убить, то сделал бы это сразу, а не вез меня в такую даль. Получается, я ему нужна. Нет, я не нужна. Ему надо что-то узнать у меня. Что я знаю? Ничего. Но, я должна знать. Вспомнила! Это дискета. Ну, конечно, так просто, а я мучилась. Видимо, память у меня, действительно, пострадала. Где же я возьму дискету? Она у Юры. Но, я не думаю, что кого-то интересует план работы фракции на третий квартал, кроме тех, кто этот план составлял. Больше не могу об этом думать, надо переключиться на что-нибудь хорошее. На Сашу, например. Ой-ей-ей, Сашенька, миленький, ты там спишь и не догадываешься, что со мной приключилось, – причитала я про себя. Потом я вспомнила, как он меня целовал, как нам было хорошо вместе. На душе стало спокойно, приятно. Задремала, предаваясь мечтам! Вдруг сильный удар отбросил меня, и опять стало темно.

Я лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть, и думала, что стала трупом, но, к счастью, убедилась, что ошиблась, так как ощутила боль. Я попробовала шевельнуться, но поняла, что не могу это сделать, какая-то тяжесть давила, мешая дышать. Изо всех сил попыталась вытащить руку. Мне это почти удалось. Хотела вздохнуть с облегчением, но боль в плече пронзила так, что из глаз искры посыпались. Раньше я думала, что так говорят для образности. Теперь поняла, они самые настоящие. Да, что же это придавило меня так?

Повернуться я не могла, вторую руку боялась вытащить. Полежала немного. Нет, так невозможно, придется вторую руку каким-то образом извлечь. Ее я вытаскивала очень бережно и ужасно долго, просто взмокла от напряжения. Руки освободила, теперь надо попытаться столкнуть с себя эту тяжесть. Только уперлась руками, боль в плече стала нестерпимой. Наконец я с опаской открыла глаза. Темнота. Ничего не вижу. Вдруг я потеряла зрение? И оставшуюся жизнь буду ходить в темных очках и с палочкой, можно завести специально обученную собаку. Вообще темные очки мне идут. Нет, не буду о грустном. Вот что-то блеснуло. Это стекло. Ура! Значит, я вижу. Просто темно. Ночь наступила что ли? Да столкну я с себя это или нет! Я схватилась за что-то, лежавшее у меня на груди, и крик застрял в горле. Это волосы, вернее волосатая голова. Ой, мамочка!

Извиваясь как змея, помогала себе ногами и здоровой рукой. Слава Богу! Освободилась. Без паники, я жива, вижу хорошо, повреждено плечо, больше увечий нет. Нахожусь в машине. Рядом лежит Андрей. Сволочь! Утащил меня и еще напугал до смерти.

– Эй! – позвала я. – Очнись, приехали.

Он не двигался. Может, он сознание потерял, а может,… нет, нет, только не это. Я прислушалась. Он не дышал, надо вспомнить, как проверить, жив человек или нет. Поднести зеркальце к кубам – отпадает, где я буду зеркальце искать, пощупать сонную артерию на шее. Это просто, только дотронуться страшно, а вдруг он холодный, правда, когда лежал на мне был еще теплый. Я осторожно дотронулась до лица, оно было мокрым. «Его лицо было мокрым от слез» – некстати пришло в голову. Вдруг, он пошевелился и застонал. Мне стало страшно. Даже когда подумала, что он холодный, я так не испугалась, как сейчас.

Я попробовала открыть дверь справа – нулем. Лобовое стекло было выбито, но если вылезать через него, порежусь стеклами. Перелезть назад или попробовать открыть дверь слева – это значит через Андрея, я не смогу. Он опять застонал – это придало мне решимости, я полезла через лобовое текло. Вначале пришлось ногой выбить остатки стекла, которые торчали снизу. Хорошо, что надела джинсы, ноги почти не пострадали, но когда вылезала порезала руки и живот и спину, поскольку на мне был топ, который завязывался на шее. Оглядевшись, увидела, что машина врезалась в дерево и здорово помята. На улице темно. Сколько же мы ехали? Когда я села в машину было половина десятого утра. Кстати, о времени, часы на руке, но разглядеть невозможно.