Юрий Пожидаев - Обитель обреченных

Два дня назад на третьем этаже прорвало трубу и некоторые помещения ниже этажом залило, поэтому суетились рабочие в комбинезонах, слышался звук дрелей, откручивали панели, за которые протекла вода. К счастью для Арнольда это бедствие не затронуло его салон, и он мог спокойно работать. По лестнице на второй этаж уже поднималась Валентина Силуянова в сопровождении толстого Всеволода Львовича, который суетился вокруг хозяйки, объясняя причину нахождения здесь бригады ремонтников и общий беспорядок. За ними с шубой и сумочкой шёл бледный молодой человек, в котором Арнольд сразу определил нового любовника Валентины, которого она привезла из Монте-Карло. Увидев Арнольда, стоящего у дверей своего салона с розами в руках, она улыбнулась впервые, с того времени как зашла в свой центр, она, как и большинство состоятельных женщин относилась к своему стилисту, как к члену семьи, доверяя ему свои секреты. Арнольд сделал несколько шагов на встречу и галантно поцеловал руку женщине, заметив при этом ревнивый взгляд сопровождающего её молодого человека. Однако вскоре Орландо расслабился увидев, что перед ним голубой стилист и о соперничестве речи не может быть, за годы своей альфонской деятельности он научился разбираться не только в женщинах, но и в мужчинах. Между тем Валентина посмотрела в глаза Арнольду и сказала: «Здравствуй мой мальчик, если бы ты знал, как я соскучилась по человеческому общению с нормальными людьми, которые не лебезят, не просят денег и не строят за спиной интриги». Повернувшись к Всеволоду Львовичу, который уже истекал потом и платок уже не помогал, она, не глядя на него сказала: «Свободен» и направилась в салон, где уже ждала Жаклин с подносом, на котором стояла чашечка со свежесваренным кофе. Это был целый ритуал, который придумала Валентина – когда она появлялась в салоне Арнольд дарил ей розы, она садилась в кресло с чашкой кофе и они разговаривали, вернее говорила она, а он слушал, глядя в её отражение в зеркале. Он прикрыл занавеской вход, но вдвоём им не дал остаться Орландо, который с шубой и сумочкой расположился у стенки на стуле и с интересом начал осматриваться. В женском зале работал один Арнольд, и он постарался создать здесь атмосферу уюта, где человек мог сесть в кресло и забыть о всех проблемах, которые его окружают за пределами салона. Очень тихо звучала приятная музыка, в углу сооружен небольшой фонтанчик в виде трёх дельфинов, которые выпускали струйки воды. На стенах висели фотографии работ Арнольда, и женщины могли сами выбрать понравившуюся модель причёски. Но главное подкупала тишина, которую создавали звуконепроницаемые стены. Когда Валентина устроилась в кресле с чашкой кофе она аж зажмурилась от удовольствия, потом поставила чашку и грустно сказала: «Почему мы русские не от мира сего, когда находимся за границей, то скучаем по дому, а когда приезжаем на Родину, то хотим, как можно скорее отсюда куда-нибудь уехать. Познакомься с Орландо, мальчишка, конечно нагловатый и разбалованный такими, как я, но ничего терпеть можно, в постели хорош, а ты знаешь мне больше ничего и не нужно. Еле уговорила его поехать со мной в Россию, ни за какие коврижки не хотел увидеть родину Достоевского и Чайковского, пришлось выделить ему дополнительный бонус. Когда прилетела сразу вместе с Орландо захотела осмотреть город, наняла такси и поехала… лучше бы этого не видеть, что увидели мы. Таксист попался толковый, из старой гвардии, сразу понял, что мы хотим и отработал на все сто. В девяностые мы с мужем, и ещё несколько человек, когда рухнул СССР хотели превратить этот город в Эдем, строили аквапарки, благоустраивали парки, и пляжи, ты не представляешь какой собственностью мы владели и какие амбиции нас распирали. А сейчас я вижу какое-то подобие американского Чикаго с уродливыми высотками, стоящими где попало, размытыми штормами пляжами и толпами людей, снующих по улицам. Курорт стал похож на какое-то подобие всероссийской ударной стройки, куда лезут бизнесмены со всей страны чтобы возвести очередную бетонную громадину и как можно быстрее заселить её людьми. За несколько лет население города увеличилось в десять раз, мне кажется, что по плотности проживания населения этот город уступает только китайским мегаполисам. И скажу тебе Арнольд откровенно, меня что-то уже сюда не тянет и не потому, что ухудшилась экология, от людей негде скрыться, постоянные пробки и всё такое. Это всё существует и в Европе, и во всём мире, с каждым приездом я замечаю, как меняются живущие здесь люди, с ними не о чем поговорить, они веселятся только, когда пьяны и они ничем не интересуются кроме того, что может принести деньги. Когда мы с Орландо подходили к зданию торгового центра перед нами шёл мальчик с рюкзаком, наверное, школьник 2—3 касса, так вот он шёл и чистил мандарин, а шкурки от неё кидал на тротуар перед собой, получая от этого удовольствие. Вокруг было много взрослых людей, но ни один не сделал замечание пацану, я это к тому, люди здесь живут как скот в хлеву – едят и гадят под себя и им это нравится, мне кажется, что вскоре начнётся всеобщий хаос и полный беспредел. И вот тогда наверняка появится сильная личность, которая железной рукой наведёт в стране порядок и спираль российской истории закрутится по отработанному сценарию – революция, разруха, годы восстановления и так далее. Мне не хочется в этом участвовать, поэтому я как ты знаешь давно выставила центр на продажу, но покупателей не устраивает цена, наконец нашёлся один и сегодня я иду с ним на встречу, поэтому наведи Арнольд мне красоту по полной программе, может быть в последний раз». Пока она исповедовалась, глядя на своё отражение в зеркале, Орландо задремал на стуле, даже стал немного посапывать. Арнольд слушал эту женщину и ему было искренне жаль её, хотя она сама обрекла себя на такую жизнь – в роскоши и сытости, но без детей и любимого человека. Арнольд благодарил высшие силы, что встретил Роберта, с которым они делят и радость, и горе и будут вместе долго, потому что любят друг друга. Неожиданно раздался сигнал айфона, пришло сообщение с фотографией Роберта – «ужасно хочу тебя увидеть, подойди к окну». У Арнольда забилось сердце, извинившись перед Валентиной он побежал в маникюрный зал, где было окно, выходящее на улицу, отдёрнув шторы, стилист стал искать глазами своего друга.