Наталия Антонова - Гость без приглашения

– Лучше я с вами пойду, – решительно проговорил Кушнарёв, бережно отстраняя от себя испуганно льнущую к нему Елизавету Журавко, – я этот дом как свои пять пальцев знаю, и подвал в том числе.

Вернулась Снежана и протянула Калитовскому-старшему ключ. – Вот он.

Тот взял ключ и кивнул Олегу:

– Хорошо, идём.

Все остальные гуськом потянулись за ними. Молча дошли до лестницы, ведущей в подвал. Анфиса щёлкнула выключателем, и яркий свет залил грубые каменные ступени. То ли лестница была сделана под старину, то ли камень специально состарили, чтобы придать лестнице вид древности. Никто из гостей этого не знал, да и никого не волновал этот вопрос.

Кушнарёв открыл стоящий возле лестницы шкаф, достал оттуда фонарь.

– Пригодится, – объяснил он Калитовскому, – хотя свет там, конечно, есть. Но мало ли…

Хмурый Игнат Варфоломеевич согласно кивнул.

– Дядя Игнат! Я с вами! – сказала Анфиса.

– Нет! – Калитовский-старший сделал упреждающий жест рукой. – Мы спустимся вдвоём с Олегом. Если вы понадобитесь, мы крикнем. – И видя, что Анфиса, помотав головой, сделала шаг к лестнице, произнёс, обращаясь к Позднякову: – Тихон, попридержи жену.

Поздняков молча обнял жену и прижал её к себе. Она сразу обмякла в его руках и тихо всхлипнула.

– Ну что ты, – прошептал он тихо и погладил жену по голове, – ничего же ещё не известно.

– Я боюсь.

– Я с тобой.

Все остальные напряжённо следили за спускающимися по лестнице Игнатом и Олегом, пока мужчины не скрылись из виду в гулкой глубине. И только слабый отсвет зажжённого фонарика некоторое время ещё метался на щербатых ступенях, как хвост линяющей жар-птицы. Прошли несколько минут, которые показались оставшимся вечностью.

– Что-то долго они, – вырвалось у Анфисы.

– Свет, наверное, в подвале вырубился, а с фонариком там не скоро всё разглядишь, – пробурчал Эдуард.

– Да чего там глядеть-то?! – вопрошающе воскликнула Анфиса. – Неужели не видно, там отец или нет?!

– Может, у Никифора сердце прихватило, – осторожно проговорила Калитовская, – и он сознание потерял.

– Что вы такое говорите! – возмутился Эдуард. – Наш отец здоров как бык.

Даже при таких обстоятельствах Анфиса отметила, что брат, говоря об отце, употребил слово – наш. Она не помнила, чтобы он раньше хоть раз так говорил. И сердце её защемило с новой силой. Разум её раскалывался пополам. Одна его половина советовала ей теснее прижаться к мужу и затаиться, а другая приказывала – беги, беги в подвал. И она не знала, к какой из них прислушаться, поэтому просто стояла на месте и молила судьбу только об одном, чтобы скорее наступила ясность. И вот раздались шаги поднимающихся наверх людей. Первым поднялся Олег, даже при электрическом освещении было видно, что лицо у него белое как мел, а на лбу выступили капли пота. Следом за ним, тяжело дыша, показался Калитовский.

– Что там, Олег? – вырвалось у Анфисы, и она раненой птицей метнулась навстречу двоюродному брату.

– Дядя Никифор, – прошептал тот непослушными губами и всхлипнул.

– Что? Что с папой! Говори же! – Анфиса подлетела к Кушнарёву и стала стучать по его груди своими сжатыми кулачками.

– Никифора больше нет, – проговорил Калитовский и достал сотовый.

– Как это нет? – ахнула Анфиса, тотчас отступив от двоюродного брата.

– Убили дядю! – выкрикнул Олег Кушнарёв и глухо зарыдал, не стесняясь присутствующих.

– Как это убили? Что ты несёшь? – закричал Эдуард и рванулся по направлению к лестнице, ведущей вниз.

– Куда! – поймал его и удержал на месте Тихон Поздняков.

– Пусти меня! Ты не имеешь права! – задёргался Эдуард, но выскользнуть из мощных рук зятя Никифора ему не удалось.

Калитовский, вызвав полицию и «Скорую», хотя и был уверен в бесполезности приезда последней, отключил телефон и сел прямо на лестницу. Эдуард в это время всё ещё трепыхался в медвежьих объятиях Позднякова.

– Да отпусти ты его уже, Тихон, – проговорил глухо Игнат Варфоломеевич, – пусть идёт, я закрыл подвал на ключ.

– А ключ? – вырвалось у Анфисы.

– У меня. И отдам я его только полиции.

Аделаида Сергеевна подошла к мужу и села рядом с ним на ступеньку.

Елизавета Журавко, до этого стоявшая прижавшись к стене, отмерла, подбежала к Олегу, обвила его шею руками и тихо запричитала:

– Олеженька, Олежек.

– Да замолчи уже, – прикрикнул на неё Эдуард, – без тебя тошно! Устроили тут! – Он собрался уйти. Но Калитовский-старший остановил его, веско проговорив: – Полиция просила всех оставаться на своих местах.