Дия Гарина - Бите-дритте, фрау мадам

– Какой бал?

– Самый обыкновенный. Думаете, мы детей только крестьянских робах ходить заставляем? Нет. Утром дрова колоть, огород копать, белье стирать. А вечером танцы, английский, французский, этикет. В общем у нас все гармонично.

– И почему бедные дети от вас не сбегут. – Сарказм в моем голосе бил через край. – Как вы вообще их уговорили вырядиться в это тряпье?

– Без особого труда. – В карих глазах Панфилова закружили хоровод озорные чертики. – Им нравится такой маскарад. К тому же их сюда никто силком не тащил. Все сугубо добровольно. Мы даже лагерь как таковой не организовывали – слишком много бумажной волокиты и проблем: всякие там СЭС, департаменты образования и т. д. и т. п. Просто у Виктора Зацепина нашлись друзья, которым понравилась идея такого национально-патриотического воспитания. Вот они своих детей к нам и определили. Все на честном слове.

– А не дай бог случится что? – не сдавалась я, вспоминая свое пионерское детство. Были у нас и несчастные случаи, и криминал…

– Да у нас тут тихо, – беспечно отмахнулся Алексей. – Правда, мою скважину и линию по розливу мужики из соседней деревни раза три поджигали, но это у них обычай такой. Не только меня жгли. Всех фермеров в округе по три раза подпаливали. Если не сбегали к чертовой матери – оставляли в покое. Но это из-за классовой неприязни. А тут – музей. Денег не приносит. Сами деревенские не один экспонат сюда притащили. Молодежи в деревне нет. Хулиганить некому. Так что все тихо и гладко. Для охраны одного Николая за глаза хватает. Он, кстати, в десанте служил. А тут еще увлекся особым видом единоборства. Русский бой называется. Может, слышали?

– Нет. Не слышала.

– Значит услышите. И увидите. Чинаров наших пацанов тренирует. А вы сами-то владеете чем-нибудь? Все-таки профессия обязывает…

– Владею, – раздражено буркнула я, краснея под оценивающим взглядом до сих пор сомневающегося во мне Панфилова.

– Угу, – неопределенно буркнул тот, заметив мое раздражение. – В общем, мы договорились. В понедельник будете свободны. А до тех пор можете работать или делать вид, что работаете. А сейчас мне пора возвращаться в город. Идемте.

Я шла за Панфиловым, в который раз поражаясь превратностям собственной судьбы. Но деньги в сумочке требовали отдачи. Никогда не шло мне впрок даровое счастье. Вот и Павел Челноков тоже… Мне сразу следовало бы это понять и не доводить дело до греха. В смысле, до свадьбы.

Мы вернулись на утоптанную площадку перед «помещичьим» домом. И вскоре Панфиловская «десятка» увозила его вместе с женой и присоединившимся к ним Зацепиным в славный город Ухабов. А я осталась наедине с десятилетним Пашкой Панфиловым, неприязненно взирающим на меня из-под насупленных бровей.

– Не нужна мне нянька, – заявил малолетний упрямец, срезая с картошки стружку толщиной в сантиметр. – И врать мне не надо. Какая вы телохранитель? У вас даже оружия нет.

Жаль, что моя «Беретта» осталась у Виталия, а то помахала бы перед носом маловерного пацаненка, презрительно крутившего веснушчатым носом. Светлые почти льняные волосы ежиком топорщились почти по всей голове, лишь на затылке в угоду мальчишеской моде было оставлено несколько длинных вьющихся прядей. Что вместе с русской рубахой, из ворота которой торчала загорелая мальчишеская шея, смотрелось немного дико. Он еще раз неприязненно глянул на меня серыми, почти прозрачными глазами и демонстративно отхватил от клубня почти треть. Что ж придется налаживать контакт без помощи оружия. И, вместо того чтобы продемонстрировать кое-что из своего арсенала я предложила:

– Давай помогу.

Не дожидаясь ответа, я уселась на табуретку рядом с горе-дежурным и, вытащив из сумочки перочинный нож, с энтузиазмом принялась за привычное дело.

– Классно у вас получается, – удостоилась я похвалы своего подопечного. – Спасибо. Скажите, а Ника это сокращено от Никита?

– Нет, – я сделала вид, что не заметила подкола. – Это в честь богини победы. Была такая у древних греков. С крыльями. И без головы. Хочешь, расскажу?

Пока маленький Павел, навострив уши и раскрыв рот, слушал лившиеся из меня могучим потоком мифы Древней Греции, я усиленно пыталась задушить в зародыше мысль о том, что безголовая богиня кого-то мне очень напоминает. Где была моя голова, когда я одна отправилась на охоту за прячущимся в кустах Виталием? Как меня угораздило потерять ее в поезде? Почему эта самая голова упрямо качается из стороны в сторону, как только в нее закрадывается мысль плюнуть на все и набрать на мобильнике номер Павла Челнокова.