Ольга Володарская - Нерассказанная сказка Шахерезады

– Вас это не удивило?

– Решили, что он запил. Я оставляла ему сообщение, просила явиться, чтобы написать заявление по собственному (Антон не хотел увольнять по статье, он добрый) и получить расчёт.

– Еще забрать свои драгоценные дипломы, – снова встряла Санти. Многие люди с дефектами речи предпочитают больше помалкивать, но только не она. – Мы сняли их со стены, сложили в пакет.

– А статуэтки?

– Глеб их давно забрал. Жиром покрывались, тускнели. Теряли нарядный вид в общем, а этого он потерпеть не мог.

– Была среди них эта? – Утесова достала планшет и показала фото: земной шар на подставке в форме поварского колпака. На нем гравировка.

– Он ею особенно гордился. Дали за первое место в каком-то мировом конкурсе.

– Глеб что-то натворил? – спросила Мария.

– Он умер, – буднично ответила Утесова.

– Раз его кончиной занимается полиция, делаем вывод, что не своей смертью?

– Да, его убили. Размозжили череп.

– Какой кошмар, – ахнула Мария.

– Да. Крови было много. Но хуже другое, труп Глеба пять дней пролежал в квартире. Соседи позвонили 112, когда начали задыхаться от смрада. Дни жаркие стояли, сами понимаете.

– За что его?

– Выясняем.

– Ограбили?

– И это тоже. Никто из вас не был у Глеба в гостях?

Женщины синхронно покачали головами.

– Знаете что-то о его личной жизни? Тоже нет? Может кто-то из обитателей этой квартиры?

– Я тут не обитаю, но знаю, – послышалось из коридора. Мария уже и забыла, что Жанна здесь. – Здравствуйте, я слышала ваш разговор. – Она подошла к полицейской, представилась. – Жанна Рыжова, экс-супруга Антона. Это я брала Кулика на работу. – Интересной фамилией Глеб был обязан происхождению, он родился в Белоруссии, где до сих пор обитали все его родственники. – До этого он был шефом в одном изысканном ресторане, куда я часто ходила. Там заказывала только авторские блюда от Глеба Кулика. Балдела от них. И очень хотела есть их каждый день. Поэтому стала переманивать Глеба к себе. Но он отказывался до тех пор, пока не рассорился с владельцем и не был изгнан с поста шефа. Сыр-бор разгорелся из-за дочки хозяина. У Глеба с ней роман приключился, и это не понравилось папе. Для девушки повар, пусть и экстра-класса, не являлся достойной партией. Ко всему, он был вдвое старше.

– Чем закончилась эта история?

– Да ничем. Встречались тайно какое-то время. Но девушку отец отправил в Англию, там ее быстро замуж выдал. Глеб ждал возвращения возлюбленной, но ее все устроило: и муж, и ее новое положение, и заграница. А повар мой тогда впервые забухал. Но быстро себя в руки взял, бросил пить, причем сам. Однако в женщинах разочаровался на всю жизнь. От отношений бежал и, как мне кажется, даже сексом не занимался.

– С чего вы это решили?

– Глебушка симпатичным мужиком был. И стройным, что редкость для повара. К нему многие мои приятельницы подкатывали. Но он никому… скажем так, не дал сорвать свой цветочек.

– Может, не для них рос?

– Если вы намекаете на то, что Глеб, разочаровавшись в женщинах, сменил ориентацию, то нет. Голубые братья тоже к нему подкатывали.

Полицейская осмотрелась. Прикинула размер квартиры. Поняла, что она даже больше, чем на первый взгляд.

– С кем я еще могу поговорить о покойном? – Жанна пожала плечами. – Нынешняя супруга Антона Васильевича дома?

– Экзотическая игрушка, привезённая из Пакистана? – Хохотнула бывшая, чем разозлила Санти. Она так и полыхнула взглядом. – Где ж ей быть? Сидит в комнате у себя. Только вам с ней поговорить не удастся. Она по-русски не бельмеса.

– Я знаю английский.

– А она нет. Говорит на каком-то странном диалекте и немного понимает основной язык Пакистана урду. Поэтому общается лишь с мужем и горничной.

– Вы знаете урду? – подивилась капитан.

– Немного, – ответила Санти, вопрос арестовывался ей. – Мама научила. Она девочкой жила на территории современного Пакистана. После раздела Британской Индии ее семья, придерживающаяся индуизма, была вынуждена переехать. Мама освоила хинди и английский. Это помогло ей найти хорошее место.

– В общем, новоявленная госпожа Рыжова вам ничем не поможет, – прервала горничную Жанна. Ей не нравилось, когда кто-то переключал внимание на себя, а тем более прислуга. – Как и отец Антона. Он паралитик.

– Единственный, кто может что-то добавить к тому, что сказала Жанна, это Владимир, – встряла Санти.

– Кто он?

– Физиотерапевт Василия Ивановича. Он частенько обедает тут, но ест не в столовой, а в кухне. Мужчины болтали друг с другом, много смеялись. Они были на одной волне.