Андрей Воронин - Последний аргумент закона

Копоть отыскал электронный адрес, по которому мог забросить сообщение для Бориса Аркадьевича, но в своей жизни ни Клещ, ни Толик не писали ничего более длинного, чем школьное сочинение, а поскольку десятилетку они окончили давно, сочинение короткого послания являлось для них сущей пыткой.

- Ну, - глубокомысленно произнес Толик.

- Чего ну, пиши.

- Что писать?

- Так, мол, и так, гони пятьдесят штук, иначе... - Клещ замялся.

- Он же нас за полных идиотов примет, поймет в чем дело.

Согнутым указательным пальцем, Толик водил над клавиатурой, не решаясь нажать клавишу:

- Уважаемый Борис Аркадьевич, - запинаясь сказал Клещ, вспомнив навязший в мозгу оборот, употребляемый в деловой переписке.

Руки Копотя были привычны к гаечному ключу, к отвертке - он ужасно медленно отыскивал нужные буквы и сжимая тремя другими пальцами указательный, как шариковую ручку, тыкал им в кнопки. Наконец в окошечке на мониторе появилась фраза.

- Лучше написать, господин Галкин, - прошептал Клещ.

- Я уже набрал.

Исправлять текст было выше его сил. Выдав предложение, Клещ выдохнул остатки воздуха и провел ладонью по голове.

- Чего-то не хватает, - прочитав то, что он набрал, промолвил Копоть. Добавим - "Жду ответа" и адрес.

Адрес набирать не пришлось, Копоть скопировал его из сайта.

- Он хоть поймет, что мы у него деньги требуем?

- Поймет обязательно, он теперь только об этом и думает.

- Вот же, черт, - ругнулся Клещ, - никогда не думал, что так трудно писать письма.

- В этой жизни все трудно делать, - заметил Толик. - Я набираю, ты диктуешь.

"Если вас интересует виденное мною на шоссе к Шереметьево, согласен за вознаграждение сообщить это вам", - выдав предложение, Клещ снова провел ладонью по голове, словно поощряя свою старательность.

- Херня какая-то! - прочитав то, что набрал, промолвил Копоть. - "...Жду ответа. Мой адрес..."

- Никуда он не денется. Давай! Посылай! С функциональными клавишами Копоть обходился куда проворнее, чем с буквенными. На экране взмахнула крыльями нарисованная летучая мышь, и сообщение ушло по телефонному проводу.

- Все правильно сделали?

- Кто ж его знает! Посмотрим. Водкой от тебя разит, - принюхался Копоть, так, словно ты только что стакан выпил.

- От хорошей водки такого с утра не бывает, только от дряни.

- Я тебя вчера пить не заставлял!

- Ты знаешь, - прислушался к собственным ощущениям Яшка Клещ, - полегчало. Лучший способ, когда нервничаешь и от мыслей голова разрывается, это немного выпить.

- Лучший способ избавиться от головной боли, - подколол Копоть, - голову отрезать.

- Если не навсегда, то можно.

***

Галкин-старший поступающую на его имя информацию не читал, на это имелись секретари, и в их обязанности входило сортировать корреспонденцию, распределять, что должен прочесть сам хозяин, а что могут решить помощники. До недавнего времени критерием служили две вещи: сумма контракта, фигурировавшего в деловом предложении, и статус корреспондента. Лично Борис Аркадьевич занимался всем, что было свыше четверти миллиона долларов и теми, кто занимал положение не ниже депутата Государственной Думы.

Теперь же приоритеты поменялись, хотя точных указаний на этот счет Галкин не отдавал. Но сотрудники, имеющие доступ к его телу, четко чувствовали перемены в настроении хозяина. Как и милицейский генерал, они понимали: все, что имеет отношение к недавнему происшествию, заслуживает внимания.

- Борис Аркадьевич, тут интересное сообщение поступило, - связался с Галкиным по телефону его секретарь.

- Перебрось-ка его мне! - Борис Аркадьевич подсел к компьютеру, который никогда не выключал. Он прочел безграмотно составленное письмо, изобилующее ошибками. Сперва Борис Аркадьевич заподозрил, что кто-то просто хочет его пошантажировать, выдавая желаемое за действительное, но профессиональный шантажист писал бы грамотнее. Здесь же стиль выдавал с головой безыскусного любителя, случайно выступившего в роли шантажиста.

Галкин продолжал держать у уха трубку радиотелефона.

- Откуда послано сообщение? На экране моментально появились адрес и номер телефона. От себя секретарь добавил:

- Это в частном секторе. Номер принадлежит некоему Анатолию Копотю. Если вы хотите, могу узнать о нем поподробнее.

- Нет, не стоит, спасибо, - бросил Борис Аркадьевич и, не прощаясь, прервал разговор. Он всегда так делал, давая понять собеседнику, что излишнее рвение - дурной тон.

Галкин размышлял недолго. Имелось всего два свидетеля, если не считать находившейся в коме проститутки, которые видели происшествие.