Глеб Голубев - След Золотого Оленя. Повесть

— А нашли хоть что-нибудь мужички-то в могиле? — спросил Клименко.

— Сказывали, нашли. Да кто его знает? Открыто, конечно, не похвалялись, да разве скроешь? Слухи разные пошли. На селе ничего не утаишь. Бусы, сказывают, нашли золотые, ожерелье. Корону вроде тоже золотую…

Я не выдержал и застонал, мотая головой.

Дед испуганно посмотрел на меня и поспешно закончил:

— Болтали люди, а может, и не так. Точно, конечно, не знаю. Я же хлопчиком был, пятнадцатый год пошел.

Вечером в гостинице мы говорили о том, какие удивительные вещи могли находиться в Гнатовой могиле и куда их подевали грабители.

— Разграбили, как в свое время богатейшее погребение в Куль-Обе, — сетовал я. — Только там хоть часть украденного удалось разыскать, а тут… И ведь лежат древние золотые украшения где-то, припрятанные в сундучках! Не могли же их расплавить, перелить на какие-нибудь обручальные кольца?!

— Ничего, Всеволод Николаевич, не огорчайтесь, — утешал меня неунывающий Клименко. — Посмотрите, на черепках тоже отпечатки пальцев отчетливо заметны. Дадим их Задорожному сличить с теми, что уже изучены. Если подтвердится идентичность, никаких тогда сомнений не останется, что именно этот курган копал Смирнов. А раз так, не сможет больше ваше начальство возражать, разрешит перенести поиски сюда. Курганов тут много.

«Утешение, конечно, слабоватое», — невесело думал я, разложив вечером на столе наши небогатые находки и прикидывая, как их лучше упаковать. Авенир Павлович пошел перед сном прогуляться. Клименко отправился на прощание поболтать с Непорожним и, как я догадался, попытаться выпросить у него машину, чтобы не трястись до Днепропетровска в рейсовом автобусе.

Делать нам здесь пока было нечего. Мы решили утром уехать. Ведь нужно было еще сличить в Днепропетровске с помощью майора Задорожного отпечатки пальцев древних мастеров на черепках с найденными раньше. Это был последний и единственный козырь, с помощью которого я еще надеялся переубедить ученый совет, чтобы разрешили мне перенести раскопки сюда.

— И вы тоже о ней задумываетесь?

Занятый своими мыслями, я невольно вздрогнул от этого вопроса, вдруг прозвучавшего над самым моим ухом. Андрей Осипович задал его таинственно, приглушенным голосом. Я даже не заметил, когда он вошел в комнату.

— О ком — о ней? — спросил я.

— Об этой дырочке, — Андрей Осипович показал на одно из отверстий в черепе, лежавшем передо мной на столе. — Другая-то дырка — явный пролом, и наверняка уже поздний. Видите, края какие неровные. А эта дырочка весьма интересна.

— Чем?

— Помянули вы нынче про погребение в Куль-Обе. А ведь, помнится, когда его раскопали, нашли в нем сосуд со сценками из скифского быта, как и на Матвеевской вазе. И у некоторых археологов возникло предположение: а не изображены ли это памятные эпизоды из жизни скифского вождя, похороненного в том кургане? И кажется, Дюбрюкс обратил внимание на то, что у найденного в склепе черепа поврежден как раз тот зуб, какой, похоже, врачует у воина скифский лекарь в одной из сценок на сосуде. Так? Не ошибаюсь?

— Да, Шевелев и Дюбрюкс высказали эту гипотезу. Откуда вы знаете такие подробности, Андрей Осипович?

— Читаю всякие популярные книжицы. Подковываюсь, чтобы вам от меня побольше пользы было. Как говорится, ученье — свет, знание — сила, — засмеялся он. — Значит, были такие предположения?

— Были.

— И кажется, оправдались? Говорят, известный рентгенолог, профессор Рохлин, занимающийся изучением болезней древних людей по их останкам, недавно подтвердил это предположение Дюбрюкса и Шевелева?

— Да. Но почему это вас заинтересовало?

— А я по аналогии такую версию разработал: не с подобным ли случаем и мы столкнулись? Не изображен ли на нашей вазе именно этот древний покойничек, чей пробитый череп вы держите в руках. Помните, там среди других сценок есть и такая: знатный воин лежит на земле, а древний лекарь или жрец вроде ему голову долбит? Может, это зарисовка с действительности? Тоже эпизод из жизни вождя, похороненного в здешнем кургане? Заказали специально к похоронам вазу, изобразив на ней памятные эпизоды из его жизни. Возможно?

Я задумчиво кивнул.

— Дырочка-то уж больно аккуратная, — продолжал рассуждать бывший следователь, взяв череп в руки и указывая на отверстие в нем. — По-моему, появилась она явно не после смерти воина. Уж, поверьте, в продырявленных черепах я немножко разбираюсь.

— Думаете — трепанация черепа?