Глеб Голубев - След Золотого Оленя. Повесть

Но в поле, на раскопках, этот медлительный, болезненный и сутулый человек преображается. Он обожает неторопливо и обстоятельно рыться в земле. Не пропустит ни одной бусинки или окаменевшего зернышка.

Двое из студентов — Марк Козлов, с томным видом уставшего льва раскинувшийся на жестких тюках и все поглаживавший свои пышные баки, будто проверяя, не потерялись ли они, и самозабвенно распевавшая, дирижируя тонкими загорелыми руками, Тося Голубовская уже работали со мной прошлым летом. Я был ими доволен, хотя нынче, кажется, Марк перешел в тот приятный период жизни, когда самым важным и увлекательным на свете кажутся девушки, и завел чудо-баки. Это был тревожный признак, однако я все же не терял надежды, что раскопки приведут Марка в чувство. Руки ведь у него, к счастью, остались прежние. А у них есть своя память. Взявшись за лопату, они машинально станут работать как надо.

Два других — Алик Горин и его неразлучный дружок и покровитель Боря Калинкин ехали на раскопки впервые. Их еще предстояло проверить в деле. Но ребята они были толковые, особенно Алик. А энтузиазм первооткрывателей, на который я весьма рассчитывал, для земляных работ важнее всего. Опытности же с лихвой хватит у нас с Алексеем Петровичем.

В кабинке, скучая с важным видом, восседал наш неизменный шофер — долговязый дядя Костя. Он ведал всем хозяйством, за что его в шутку торжественно именовали «заместителем начальника экспедиции по научно-хозяйственной части».

Народу, конечно, маловато. Собственно, не отряд, а разведочная группа. «А уж если понадобится, и вы действительно найдете ценный для науки курган, то наймете землекопов на месте, мы вам вышлем деньги», — утешило меня начальство.

Главное: мы уже ехали. Я был счастлив и, подскакивая на угловатых тюках и лениво озирая сквозь завесу тянувшейся за машиной пыли бескрайние поля, подпевал студентам, рискуя прикусить язык:

— Смотрите, еще курган! — прерывая пение, закричала Тося.

— Уже шестнадцатый с утра, да? — спросил Алик. — Ничего, хватает тут курганчиков.

И они снова запели очередную бесконечную песню, а я опять предался ленивым мечтам.

Курганов в самом деле попадалось по дороге немало, самых различных размеров — от едва приметных бугорков метровой высоты до весьма солидных, высотой в десять-двенадцать метров, а диаметром порой метров в семьдесят.

Они казались вечными, стоявшими тут всегда, древними, как сама степь. И в то же время в правильности их очертаний, которую не смогли стереть века, явственно чувствовался волнующий отпечаток человеческих рук, упрямой человеческой воли.

Впрочем, некоторые курганы — оплывшие, грузно осевшие, изуродованные траншеями кладоискателей или боевыми шрамами окопов и блиндажей — уже нелегко было отличить от природных холмов и бугорков. Они еще ждали своих открывателей и, кто знает, какие удивительные тайны хранили в себе? Ведь когда-то весь неоглядный степной простор — тогда совсем дикий, нераспаханный, заросший кустарником и душистыми травами, служил для привольных кочевий скифских племен. И было среди них и то, пока еще загадочное и неведомое племя, сценки из быта которого были изображены на вазе, выкопанной из кургана где-то тут и затем загадочным путем попавшей в подпол сгоревшей воровской «малины» на окраине Керчи.

От Никополя, где выгрузились с поезда, мы отправились по степным дорогам на северо-восток. Возле города Орджоникидзе уже не первый год вел охранные раскопки мой старый друг Борис Мозолевский. Его экспедиция раскапывала курганы в тех местах, где предстояло закладывать новые карьеры марганцевого рудника. Хотелось заехать к ним, посмотреть, как идут работы, посоветоваться, где лучше нам начать. Но жаль было терять время.

Нетронутых курганов для его отряда тут оставалось еще немало. А на горизонте, как постоянное напоминание о возможных удачах, маячили останцы знаменитого Чертомлыка.

Когда-то тут был самый центр древней Скифии. Здесь обитали скифы царские, возглавлявшие союз племен и считавшие, по словам Геродота, «всех остальных скифов своими рабами». Именно в этих краях были сделаны самые интересные находки при раскопках прославленных на весь мир курганов — Чертомлыцкого, Александропольского, Томаковки, Красного Кута, Бабы, Раскопанной могилы.

А на левом берегу Днепра, неподалеку от знаменитой Солохи, почти напротив нынешнего Никополя, уже много лет раскапывают археологи огромное Каменское городище, раскинувшееся на двенадцать с лишним квадратных километров! Сейчас это занесенные кочующими песками — «кучугурами» остатки древних домов и мастерских. А когда-то тут была, видимо, своего рода столица скифского царства. От нападения врагов ее надежно защищал глубокий ров и высокий земляной вал. Изучение этих развалин позволило археологам лучше узнать повседневную, будничную жизнь древних скифов, представить себе, как жили не только вожди, над могилами которых скифы насыпали огромные курганы, но и простые общинники, гончары, оружейники, металлурги.