Ольга Волошина - Сновидения смертельно опасны

И я увлекла её в гостиную, тайно надеясь съесть, наконец, хотя бы один бутерброд. Пока гостья усаживалась поудобнее в кресле, я прихватила из кухни приготовленный завтрак и две тарелочки. Однако тётя Шура, на моё счастье, от своей доли отказалась. Видимо, её очень мучили чужие тайны. Или же она успела позавтракать.

Только прожевав изрядный кусок вкуснющего бутерброда, я вдруг вспомнила:

– А Казимирова-то кто такая?

– Как это кто!? Кристиночка же и есть Казимирова!

– А откуда вы знаете? – наивно поинтересовалась я.

– Дак документы мне совсем внезапно попались, когда я у ней вещи разбирала. Паспорт, справки там всякие, фотографии, письма… Лежали себе в шкатулочке синенькой. Но важно тут совсем другое. У Кристиночки родители – миллионеры. У нас таких богатых в доме отродясь не водилось!

– Она сама это вам сказала?

– Ясно, что нет. Станет она так сразу признаваться всем подряд. Но я ж тоже не дура: у ней посуда вся – сплошь майсенский фарфор и богемский хрусталь. А бижутерия вся до капельки с брильянтами. Я на кухне коробки распаковывала, сама во всем разобралась.

– Про родителей ещё бабушка надвое сказала. Может, она от богатого мужа ушла, – выяснять, откуда тётка Шура так хорошо определяет происхождение домашнего стекла, я не стала. Про бриллианты уж и не говорю: в них, по-моему, сейчас все бабы разбираются.

– Не-а, Ксюш, я ж в паспорте посмотрела. Никакого там мужа нет. И не было. А важно опять-таки совсем другое. Надо ж девочку предостеречь, чтоб кому попало не проболталась. Кроме нас с тобой, понятно. Во-первых, мы и так всё уже знаем. А во-вторых, только мы во всем подъезде – холостячки. Значит, у нас нет и подозрительных знакомств, – весьма логично подытожила соседка.

– Неудобно так сразу малознакомой девушке всё это высказывать, – лениво возразила я. Очень хотелось выпить остывший кофе!

– А мы пойдём сейчас и организуем девичник на троих. Выпьем по рюмочке-другой для знакомства. Опять же вещи поможем окончательно разобрать…

Мучительно соображая, как отговорить тётю Шуру от запланированного ею неприличного вторжения в чужую личную жизнь, я промямлила:

– Сейчас ещё рано совсем. Девушка, верно, спит после вчерашних волнений, – тут мою неубедительную речь прервала бойкая трель звонка.

Я сорвалась с дивана и бросилась в прихожую. За дверью обнаружилась Кристина с извиняющейся улыбкой и коробкой конфет.

– Простите, что беспокою, Ксения, э-э…

– Владимировна, но без отчества можно и обойтись по-соседски. Входите, вы очень кстати, – совершенно честно призналась я.

– А у меня кофе куда-то запропастился. И голова, как на грех, разболелась. Вот я и решилась зайти.

– Ксюша, с кем это ты там? – проорала тётя Шура из глубины квартиры.

– Мы с Кристиной сейчас кофе будем пить. У нас так принято между соседями: по утрам обсуждать проблемы за чашечкой кофе или чая, – находчиво разъяснила я. И гостеприимным жестом пригласила новую девушку присоединиться к нашей маленькой компании.

Тётя Шура заметно оживилась. И вряд ли в предвкушении чашечки кофе. К тому же она регулярно жалуется на гипертонию. Но на всякий случай поинтересовалась:

– Вам кофе-то можно? Давление позволяет?

– Выпью, пожалуй, чашечку, – охотно согласилась Шура.

И добавила негромко:

– Для начала и кофе сгодится.

Это последнее замечание, кажется, услышала только я. Кристина с интересом разглядывала фотографии моих родственников и прочих знакомых, в изобилии развешенные на стенах между немногочисленными живописными шедеврами малоизвестных художников. Не люблю голых обоев, с ними как-то скучновато в одиночестве и при пасмурной погоде. Следует признаться, что такой упадочный досуг выпадает мне редко. Всегда что-то свалится на голову. Или кто-то…

Когда я внесла в комнату поднос с тремя чашками кофе и сливочником, девушка все ещё разглядывала лица на фотографиях, а самая старшая дама в нашей маленькой компании с деловым видом давала пояснения:

– Это тётушка Ксении со своим мужем на фоне Варшавы. Они там все и живут, в столице Польши, стало быть. И все эти картины они сами написали, родственники Ксенины. Они у ней художники.

– Ну не все картины их, – встряла я с бестактным, но правдивым замечанием. – А вот и кофе к вашим конфетам, Кристиночка!

Мы чинно расселись и занялись содержимым чашек. На короткое время наступила тишина. Тётя Шура, сделав два больших и шумных глотка, изрекла:

– А покрепче чего-нибудь у тебя найдётся? Мы бы, кстати, выпили за новую девушку в нашей дружной компании. И за новоселье заодно.