Юлия Ковалькова - @ Социальные сети

НАТО – организация, основанная США 4 апреля 1949 года, ставила своей целью «защиту Европы от советского влияния 7 7 Источник: «О перспективах развития России и НАТО», Институт Современного развития», октябрь 2010. ». Американский Конгресс и президент Никсон пообещали Садату предоставить помощь в его войне с Израилем, если только Садат выполнит два обещания: откажется от какой-либо помощи Кремля и выгонит из Египта всех советских военных советников.

Именно так Садат и поступил.

Чуть позже, в 1979 году по инициативе США президент Садат подпишет с Израилем мирные Кэмп – Дэвидские соглашения. После чего Каир окончательно заморозит свои отношения с Москвой, а Египет будет включен в список стран, получающих ограниченную военную помощь от Конгресса. Но всё это было впереди. А пока Египет готовился перейти к политике «инфитаха» и перенять манящие новизной и переменами демократические свободы Запада…

Маленького Дани Эль-Каеда всё это не интересовало.

Уже в три года он стал единственным наследником богатой влиятельной египетской семьи, владевшей астрономическими счетами в «Barings Bank» – самом старом торговом британском банке. Семье Эль-Каед также принадлежали золотые прииски на востоке Египта. Говорили, что добыча в этих копях началась еще четыре тысячи лет назад. Конечно, за это время запасы золота в приисках Эль-Каед пошли на убыль, но деньги, пусть и тоненьким ручейком, по-прежнему исправно поступали на счета семьи Дани. Распоряжался активами единственный брат матери Дани, Рамадан. По достижении его племянником совершеннолетия Рамадан Эль-Каед готовился передать Дани все активы семьи, а вместе с ними и тайну.

А пока мальчик рос.

Детство Дани было бы абсолютно безоблачным, если бы его свободолюбивую натуру не ограничивали приличия семьи и традиции ислама. Честолюбивый, властный и дерзкий, Дани Эль-Каед возглавлял бесшабашную ораву египетских мальчишек, бесспорно признающих его лидерство, и любил проводить время со своими приятелями на белой пристани у золотистого «Кайт-Бей». Там, у древнего форта, Дани бесстрашно нырял в бирюзовое Средиземное море, валялся на изумрудной траве в королевском парке «Монтаза» и часами смотрел в лазурное, как эмаль, небо. Одним словом, Дани Эль-Каед делал всё, что хотел: родные любили его и баловали безмерно.

С юных лет Дани привык к мысли о том, что весь мир принадлежит ему. В подтверждении этому мальчик гордо носил на правом запястье, на внутренней части руки, белую татуировку. Для всех непосвященных это было изображение древнего египетского анкха – символа мудрости и бессмертия, известного так же, как «крест с петлей» или же crux ansata . Но в круге был расположен и другой крест – равноугольный, чёткий. В день тринадцатилетия Дани должен был узнать, какую силу и власть скрывал этот знак.

Мальчик, у которого было абсолютно всё, обладал редкой внешностью.

От матери подросток унаследовал красивый разрез глаз, нежно-смуглую кожу и изящное телосложение. От отца ему достался высокий рост, узкое лицо и густые тёмные, мягкие волосы. Небольшой диссонанс во внешность Дани вносили его внимательные и очень цепкие глаза, янтарные, с красновато-медным отливом. Их жёсткий и непримиримый взор говорил о независимости, тёмных желаниях и о твёрдой воле. Но этот взгляд был для Дани не проклятием, а подарком судьбы. Благодаря ему Дани мог добраться до любого сердца. Во всем остальном Дани Эль-Каед не отличался от обычных исламских подростков и вел размеренную жизнь, аккуратно посещая мечеть, и, чуть менее аккуратно, школу. Когда Дани исполнилось семь лет, его мать Мив-Шер настояла на том, чтобы мальчик поступил в престижную американскую школу «Шутц», открытую в Александрии еще в 1924 году. Здесь Дани изучал английский язык и другие дисциплины.

Но отец Дани, тридцатилетний Амир, делал для своего сына много больше – по крайней мере, как считал сам мальчик. Амир рассказывал Дани обо всем, что тот только хотел знать: о звёздах, о прошлом их древнего рода и о том блестящем будущем, которое было уготовано самому Дани. Рассказы были пленительны, как сказка, в которой есть и смертельная опасность, и вечная любовь.

Впрочем, смерти мальчик никогда не боялся. С юных лет он знал, что в сердцах мужчин и женщин рода Эль-Каед нет ужаса перед смертью, потому что, когда жизнь достойного человека подходит к концу, наступает истинное время Бога. Так говорил отец Дани, Амир, и мальчик безоговорочно верил ему.