Анна Велес - Любовное проклятие

До дома, где свила себе гнездышко убийца, от Дворкина надо было ехать минут двадцать. При хорошем раскладе. Но в середине дня в центре города расклад по определению не мог быть хорошим. Машин по весне на дорогах было, как грибов после дождя. Пробки на каждом перекрестке.

Влад терпеливо смотрел в ветровое стекло, курил и ждал малейшей возможности хоть немного продвинуться вперед. Алек, Елена и Юля рассматривали рисунки Шведа.

– Лен, а как ты догадалась, что Дворкин их не уничтожил? – поинтересовался маг.

– Он не дурак. Да и трус к тому же, – ответила Елена. – Он понимал, что за это я точно могу его убить.

– Вадька и правда был до безумия талантлив, – с легкой завистью заметила Юля.

Да, Швед был просто умопомрачительно талантлив. И обладал очень мощным даром. Даром предвидения. У Елены сердце сжималось, когда она просматривала рисунки.

Вот тот, о котором он писал в дневнике. Город. Серый, сонный, чуть раздраженный. Пыльный и туманный. А над городом, в клубах кустистого тумана – замок, неприступная крепость из темного древнего камня. С пустотою глазниц. С вековой неприступностью стен. Как у Пушкина: «Как грозный часовой, стоит один во всей вселенной». Замок ждет новостей, замок окидывает взглядом суетливую жизнь внизу. Где съеживается в преддверии весны снег, где тусклый убогий асфальт выползает из-подо льда. Огромная куча не то стаявших останков снега, не то мусора раскинулась посреди площади, среди жилых типовых домов и трафаретных офисных зданий. Куча напоминала по очертаниям спящего дракона. Огромного, благородного зверя, чьи глаза давно не желают смотреть на серость этого никому не нужного мира. Рядом с драконом, не тревожа его вечный сон, припаркованы «Мерседесы» и новомодные «Ауди». С понтовыми номерами, бездушно-блестящие, монстры современности. А в их ряду – карета. Черная, с закрытыми окошками, со спрятанной в ее чреве угрозой. Но… дверца открыта, и тонкая женская фигурка, закутанная в плащ, выплывает навстречу миру, замку, «мерсам» и дракону. В серости дня необычайно ярко блестит сталь клинка…

А вот еще рисунок на ту же тему. Заброшенная ветряная мельница с ободранными крыльями. В куче мусора припаркован все тот же символ «сладкой» жизни и технического прогресса – шестисотый глазастый «мерин». И рядом с ним, задрав голову, обозревая «грозный» облик врага, стоит Дон Кихот в костюме от модного модельера, с айфоном около уха и с мечом в свободной руке.

Следующий образ. Елена резко вздохнула, увидев то, что оставил им в наследство Швед. Здание «Бюро». Маленькое, аккуратное, приземистое, старое. Восемнадцатый век. Домик окружают такие же его братья-близнецы. Дверь в «Бюро» распахнута настежь. И через нее видны каменные средневековые своды. Видны свечи, расставленные вокруг алтаря, виден силуэт девушки, привязанной к жертвенному камню, струйка крови и надпись на латыни «Митре Непобежденному»… А возле двери, заглядывая внутрь, стоит… Женька.

А потом… Юля тихо всхлипывала рядом, Елена сама старалась не расплакаться. Кладбище, ночь. Старые покосившиеся кресты, белый камень надгробий. Три новые могилы – свежая земля чернеет на общем фоне, таблички с еще различимыми буквами. А впереди… самая свежая. Надгробие – мраморное чудо скульптуры. Печальная дева ласково гладит тонкими белыми пальчиками грубый камень. «Hic yasem… V.S.». Здесь покоится Вадим Шведов…

– Да уж, – тяжело вздохнув, сказал Алек. – Не знаешь что и лучше, иметь талант или не иметь… Вот отдал бы он нам эту картину раньше…

– Как? – спросила Елена. – Он был в Европе. А до этого у Вадима была слишком насыщенная жизнь…

Алек обернулся на нее посмотреть. Дорогая подруга была совершенно спокойна. Легкая грусть в глазах, мимолетная печальная улыбка. С такими лицами уходят с кладбища, после того как навестили любимых, оставшихся навсегда по ту сторону жизни. Так покидают могилы героев, исполнивших свое Предназначение. Отдав последний долг и став сильнее.

Сила… ее было много. Она ощущалась в движениях Елены, во взгляде, в прямой, напряженной осанке. Она висела незримым туманом в салоне машины. Она заставляла поеживаться, отворачиваться, звала бежать прочь. Но… но это была сонная, хорошо сдерживаемая сила. Как у хищного зверя на охоте. Когда он выбрал жертву и наблюдает за ней в полной уверенности, что она не уйдет.

Они приехали. Нужный дом, как ни странно, не пятиэтажка. На этот раз девятиэтажный монстр. Хотя тоже штампованный. Таких целый десяток возвышался вокруг.