Элена Форбс - Очень плохая история

– Это не имеет значения, – хрипло произнес он. – Фаррелл не насильник. Такого обвинения против него никогда не выдвигалось.

Она устало покачала головой. Даже если против Фаррелла официально не выдвигали обвинений в совершении преступлений на сексуальной почве, такое прошлое – отнюдь не норма. Не зная деталей, невозможно сказать, что за этим стояло, но отметать такие эпизоды как не имеющие значения – значит, не понимать сути дела.

«Купер никуда не годится, как и все остальные», – думала она. Ничего не говорит о прошлом Фаррелла, пока не начнешь выуживать у него информацию, пытается передергивать факты в пользу Фаррелла даже в разговоре с ней. Понятно, что у каждого есть собственное мнение, а Купер, уверенный в невиновности Шона Фаррелла, вероятно, потратил столько времени и усилий на поиски доказательств, что потерял всякую объективность и не может видеть вещи такими, каковы они есть. Что ж, на данный момент у нее достаточно информации.

Она встала и взяла сумку:

– Вы пробовали добиться, чтобы провели повторную проверку вещественных доказательств?

– Конечно. Но, как вам известно, в нашей стране нет права повторной проверки, как и нет никакой последовательной политики в этом вопросе. Все это чистая лотерея. Полиция Уилтшира, как она теперь называется, отказалась это делать на основании того факта, что защита имела полный доступ ко всем материалам. Вполне возможно, что вещественных доказательств больше нет… или у них нет к ним доступа, и поэтому, может быть, они отказываются проверять.

– То есть как? Они же обязаны хранить вещдоки.

– Скажите это еще одному невиновному человеку, которому мы тоже пытаемся помочь. Не буду входить в детали, просто скажу, что полицейские кретины из Хэмпшира то ли потеряли все вещдоки, то ли намеренно их уничтожили.

«Купер многозначительно посмотрел на Еву», – как будто опять счел ее виноватой. Но, по сути, он прав: хотя в директивах Министерства внутренних дел оговорено, что вещественные доказательства должны храниться в течение тридцати лет, они периодически пропадали, что иногда приводило к катастрофическим последствиям. Да, это недопустимо, но так было. Что она может тут сказать? На всяком поприще возможны ошибки, и полиция не исключение.

– Возвращаясь к Шону Фарреллу, – продолжал Купер, – неважно, что защита оказалась более чем некомпетентной и что наука шагает семимильными шагами. По мнению полиции, если поезд ушел, то он ушел.

– А как насчет Комиссии по пересмотру уголовных дел? Разве она не для этого существует?

– Предположительно, да. Это наша последняя надежда, хотя вообще-то от них толку мало, – категоричным тоном произнес он, выразительно жестикулируя. – Они снова направят дело в апелляционный суд, если решат, что в нем появились «новые убедительные доказательства», как они выражаются, что обвинительный приговор был необоснованным. Вместо того чтобы оказывать поддержку таким делам, как дело Фаррелла, Комиссия, похоже, всегда оглядывается на апелляционный суд. А тот как раз крайне неохотно отменяет обвинительные приговоры и не хочет идти против вердикта присяжных. Из общего числа дел, поданных на апелляцию, пересматривается менее одного процента.

– А почему вы говорите, что от Комиссии мало толку? Я думала, у них достаточно полномочий, чтобы затребовать от полиции и от прокуратуры любые материалы.

– Теоретически да. Проблема в том, что они завалены ходатайствами и им катастрофически не хватает людей. Поэтому они ищут любой предлог, чтобы отказать. Чтобы вы имели представление о масштабе происходящего, скажу вам, что из примерно пятисот случаев апелляции, поступивших к ним в прошлом году, в апелляционный суд отправили только тридцать. Вот такие дела.

Ева была не в курсе статистики, но если сказанное Купером – правда, то картина получалась удручающая. Интересно, как же ему удавалось справляться при таких плачевных шансах?

– А вы что-то можете сделать?

Он устало кивнул:

– В основном нам приходится выполнять за Комиссию их работу. Мы приносим им доказательства на блюдечке. Именно это мы сейчас стараемся делать для Фаррелла. Но если нам не разрешат пересмотреть вещдоки, по какой бы причине они не сочтут, что это не имеет смысла делать, «новые убедительные доказательства» взять будет неоткуда, и нам откажут. Получается замкнутый круг, черт бы его побрал. Никакой возможности справиться с этой дерьмовой системой уголовного правосудия. – Он стукнул кулаком по столу.