Татьяна Гармаш-Роффе - Разрыв небесного шаблона

Андрей решил выехать на смотрины сегодня же, в четыре пополудни – это точка отсчета, от которой можно ожидать исхода бизнес-леди из своих тронных залов или, лучше сказать, центров управления полетами бизнес-проектов. Ближней к его офису оказалась некая Элеонора Всеславовна Князева. От ее ФИО разило претенциозностью. Возможно, конечно, женщине не повезло при рождении, и тогда остается только ей посочувствовать. Однако она могла сама сочинить себе это имечко – был такой период в девяностых, когда любой желающий мог назваться кем угодно. Именно тогда в российских городах и весях расплодились Клинтоны, Сталлоне, Шварценеггеры и иже с ними знаменитости заокеанского Голливуда, равно как и персонажи из российской истории. Если Элеонора имечко сама изобрела, то Андрей быстренько повернет оглобли: тут уж речь не только о претенциозности, но и о дурновкусии. А Саблин дурновкусие не переносил.

Впрочем, претенциозность тоже есть вид дурновкусия, внес он мысленно поправку.

…Оглобли он повернул куда раньше, чем прояснил этот вопрос. Едва подъехав по адресу, он сразу узнал персональную секретаршу по фото, сделанному Лизкой. И рядом вышагивала сама Элеонора в дорогущей шубе (хотя температура на тот момент пребывала в небольшом плюсе, лишь ночами подмораживало). Худая и нервная брюнетка с острым, тревожным лицом, она сразу не понравилась Саблину. Такие женщины, он знал по своему богатому опыту, чрезмерно требовательны, раздражительны и никогда не довольны. Не умеют они радоваться жизни. И Андрюша Саблин, закоренелый гедонист, решительно вычеркнул эту особу из списка.

После чего немедля отправился по следующему адресу.

Оказалось, не так все просто: остальных «невест» не удалось поймать ни в этот, ни в последующие дни. Они уходили то ли раньше, то ли позже предполагаемых часов исхода с трудовой вахты, и Саблин до конца недели не сумел засечь ни одну из дам. Зато на себе он засек несколько напряженных взглядов охраны. В связи с чем, порыскав по Интернету, он решил купить цифровой бинокль со встроенной камерой: отличный инструмент, полностью отвечающий его нуждам. Теперь ему не придется маячить в непосредственной близости от входных дверей: бинокль мог рассмотреть женщин в деталях на расстоянии чуть ли не в километр. А дома, вечерком, благодаря встроенной камере можно внимательно рассмотреть их в разных ракурсах, оценить смену выражений на лице, что для Саблина было важнее красоты. Мимика несла куда больше информации, чем физический аспект внешности, отчего служила для него решающим критерием в выборе подруг, друзей и сотрудников.

Теперь Саблину оставалось только пересечься с искомыми дамами, чтобы увидеть их, наконец, «живьем». Андрей изменил тактику: решил не прыгать от одной фирмы к другой, а высиживать появление бизнес-дамы от четырех пополудни и до упора. Будучи руководителем фирмы, он отлично знал, что рабочий день начальства зависит не только и не столько от его прихотей, а от дел. Легкий спад в интенсивности этих дел наступает в лучшем случае к пяти дня. Это рядовой персонал норовит сбежать домой поскорее, потому что зарплата ни убавится, ни прибавится от лишнего часа-другого работы. Но тот, кто занимается настоящим, успешным бизнесом, – тот никогда не позволит себе пренебречь делами и уйти пораньше, как бы ни хотелось ему отдохнуть да развлечься. Даже сведя к минимуму собственное участие в процессе, хозяин бизнеса не может свести к минимуму контроль и свою ответственность за принятие решений.

Посему маловероятно, что бизнес-леди покинет контору до четырех. А вот когда, неизвестно. Ждать, возможно, придется и до позднего вечера… Хотя бизнес бизнесу тоже рознь. В одном дела идут ровным потоком, в другом – то густо, то пусто. У самого Саблина, к примеру, бывали дни, когда нужды появляться в офисе совсем не возникало, – зато случались и такие, что он крутился по делам с утра до вечера. Так что, строго говоря, вычислить расписание делового человека невозможно.

И все-таки в один из дней, когда часы показывали половину шестого, Андрею Саблину, наконец, повезло. Он безошибочно узнал очередную персональную секретаршу (спасибо, Лизок, за фотки!), которая сначала скрылась в недрах фирмы, а спустя полчаса появилась на выходе под ручку с разодетой начальницей. Ею оказалась полная, миловидная блондинка. Она что-то оживленно говорила своей секретарше. Андрей наблюдал за ней, пока дамы не сели в подкатившую машину, и на всякий случай сфотографировал, хотя чувствовал: не его это женщина. Впрочем, она не вызвала в нем столь категорического отторжения, как первая, Элеонора как-там-ее-благородная. И звали эту обыкновенно, слава-те господи: Вера Криворучко.