Александр Мелехов ёрш - Три часа

Как выяснилось, Катрис предпочитает всем цветам – гладиолусы, считая их красивыми и гордыми цветами, запах которых не каждый выдержит!

Она всё больше и больше меня поражала широтой познаний и интересов, свойственных, скорее мужскому полу. Оказалось, что она специализируется на различных вычислительных, электронно-технических устройствах с элементами искусственного интеллекта. Как мы уже знаем, эти, её способности и умения, спасли мне жизнь в будущем.

Время приближалось к полуночи. Музыканты заиграли медленную, душевную мелодию. Я пригласил Катрис танцевать.

У неё было задумчивое лицо с лёгким румянцем от выпитого вина и нашего разговора.

Мы кружились, медленно переступая с ноги на ногу, практически соприкасаясь лицами.

Я уверенно держал её за талию и чувствовал, что полностью нахожусь в её власти, думая только о том, чтобы случайным словом не нарушить это волшебное ощущение гармонии между нами.

Вино и коньяк делали своё дело. В конце вечера, Катрис решила закрепить своё настроение рюмкой коньяка из моей бутылки.

Мы вышли из ресторана на свежий воздух. Голова слегка кружилась, а лунный свет создавал волшебную картину в стиле марин Ивана Айвазовского.

У «Лагуны» дежурили несколько такси. Я подошёл к ближайшей из них, и назвал адрес. Усадив Катрис, сел рядом, обхватив её левой рукой за плечи.

Такси тронулось. Катрис повернулась ко мне, и я увидел тёмно-синий ультрамарин в её глазах. Она впилась своими губами в мои и мы, не отрываясь, целовались всю обратную дорогу.

Такси остановилось. Я, не отпуская машину, подвёл Катрис к подъезду и остановился в нерешительности. Она, с хитрым прищуром посмотрела на меня и сказала: – Куда это Вы сударь намылились на ночь глядя? Я же Вам запретила в «Лагуне» заказывать чай, и Вы могли бы догадаться, что чаем я смогу напоить Вас сама!

– Ты так внезапно перешла на «Вы», что про чай я даже и не мечтал!

– Ты наполовину окаменелый истукан Креп, – ответила Кэт, схватила меня за галстук у самого горла и подтолкнула к подъезду. Я только успел махнуть водителю такси рукой. Плотно обхватив Кэт за талию, мы поднялись с ней в номер.

– А теперь признайся Креп, – спросила она прямо глядя мне в глаза.

– Ты меня осуждаешь?!

В ответ я прильнул к её полуоткрытому рту, и …!

Я проснулся в пять тридцать утра. Просыпаться всегда в это время, если обстоятельства работы не выбивали меня основательно из сил, было правилом моего организма.

Кэт лежала рядом прикрытая жёстким покрывалом-накидкой.

Предметы нашей одежды валялись вперемешку на полу. В коридоре был брошен мой пиджак, один из рукавов которого, был протянут в нашу сторону с немым вопросом: – когда же Вы меня уберёте на вешалку?

Кэт сладко потянулась, открыла глаза и посмотрела на мою обнажённую фигуру оценивающим взглядом.

– Ты, неплохо выглядишь, для своих сорока лет! – сказала она.

– Откуда ты знаешь мой возраст? Я же не называл тебе его.

– А ты не догадываешься, где я работаю? – Сделала удивлённо-округлые глаза Кэт.

– Но тогда ты должна знать, что мне тридцать девять с хвостиком!

– Ладно! Ладно, Микеланджело с хвостиком, – можно я буду тебя звать – Крепыш?!

– Да зовите как вам угодно, сударыня, только не крепдешином, – махнул я рукой. И я не Микеланджело, а скорее Аполлон.

– Это не важно, – рассмеялась Кэт. Накиньте на себя какой-нибудь крепдешин, и отправляйтесь на кухню за завтраком в постель, а я пойду в ванну.

– Ну, если я Аполлон, то ты Венера Милосская – безрукая, и завтрак по-любому готовить мне. Да, и в ванне Вы будите, беспомощны, а я бы потёр Вам спинку.

– Размечтался, ответила Кэт, а руки, – вот они – отросли! Она вытянула их из-под покрывала и состроила мне гримасу, показав язык!

– Так боги себя не ведут, – отметил я. Что ж, будем воспитывать, и выхватил ремень из валявшихся на полу брюк!

Барахтанье и с мех в кровати закончилось любовным перемирием, после которого мы вдвоём побежали в ванну.

Наш роман креп и углублялся, но встречи были не частые, зато желанные и горячие.

Отношения между нами не остались без внимания «конторы», и вскоре нам дали понять, что их пора прекратить. И вот, эта адская машина смерти, когда всё жизненное пространство как по лезвию ножа сходится в одну точку и до финала остаётся всего три часа. Три часа между жизнью и смертью!

Обдумав детали операции в парке, я начал действовать. Еду в сторону гаража «конторы». Не доезжая пару улиц, останавливаю машину и достаю телефон. Звонить Бобу нужно в строго определённое время – не позже, и не раньше. Иначе всё может сорваться из-за непредусмотренных обстоятельств.