Джеймс Чейз - Гриф – птица терпеливая (пер. Хомич)

– Пожалуйста, проследите за этими людьми, – приказал Каленберг. – И будет лучше, если вы запомните старинную африканскую пословицу, гласящую: «Гриф – птица терпеливая». Но я лично предпочитаю зулуса любому грифу. Спокойной ночи.

– Его поведение – чисто патологического характера, – сказал Гарри, когда они вернулись в предназначенные для них апартаменты. – Я сразу это понял, едва только увидел Каленберга. Как вы думаете, зулусами он нас припугнул?

– Не думаю, – сказала Гай и невольно вздрогнула. – Это садист. Вы видели его лицо, когда он сбросил маску? Уйдем пораньше, Гарри. Он считает, что дверь на террасу заперта. Мы сможем выиграть семь часов, если немедленно тронемся в путь.

Гарри подошел к двери на террасу и открыл ее. Потом замер на мгновение и снова закрыл.

– Уже сторожат…

Гай подошла к нему и посмотрела в окно. Она увидела зулусов, сидящих полукругом напротив окон их комнаты. Их копья сверкали в свете луны, перья плюмажей колыхались на легком ветерке.

Вскрикнув от страха, Гай отпрянула от окна.

– Ты умеешь лазить по скалам? – спросил ее Гарри, присаживаясь рядом.

– Не думаю. Никогда не приходилось этого делать.

– О том, чтобы преодолеть горы, не может быть и речи, – вмешался Феннел, вытирая пот со лба. – У меня даже голова кружится…

– Нужно посоветоваться с Кеном. Мы отправимся на север, чтобы соединиться с Тембой. Без него нам все равно не выбраться.

– Вот здесь вы правы, – согласился Феннел. – Кен уверял, что у этого парня встроен компас в голове. Вот он нас и выведет.

– Выпьем немного, – Гарри встал и подошел к бару. – Что будешь пить, Гай?

– Ничего.

– А ты, Лео?

– Шотландский виски.

– Кен захватил с собой «спрингфилд»? – поинтересовался Гарри, наливая напиток.

– Нет, мы оставили его у Тембы.

– Оружие может нам пригодиться.

– Да, мы встретимся с Кеном и сразу же отправимся туда, где оставили Тембу. У него карабин, запасы воды и почти вся наша провизия. Если нам придется идти пешком, это займет дня два-три.

Гарри обратил внимание, что Гай рассматривает кольцо, лежащее в стеклянном ларце.

– Достань его и надень на палец, – посоветовал он. – Незачем тащить с собой ларец.

– Если кто и должен надеть его, то только я, – заявил Феннел, отставив пустой стакан.

– Кольцо наденет Гай, – спокойно ответил Гарри. – Я ей доверяю, чего про тебя сказать не могу.

Феннел метнул в его сторону злобный взгляд, но тем не менее сдержался. «Придет время, подлец, и я рассчитаюсь с тобой! – подумал он. – Да и с этой шлюхой тоже!»

Гай вынула кольцо из ящика.

– Бриллианты красивые, но само кольцо не очень, согласны? – Она надела кольцо на средний палец правой руки, но оно оказалось несколько великовато. – Конечно, это же мужское кольцо. – Гай надела его на большой палец. – Так оно будет выглядеть немного необычно, но зато надежно.

Гарри бросил взгляд на часы. Два часа ночи.

– Иди приляг, Гай. Я тоже пойду в свою комнату. Нужно отдохнуть. Как никогда нам нужно экономить силы. Неизвестно, когда нам удастся еще отдохнуть.

Он выждал, когда Гай исчезла в своей комнате, и только после этого отправился к себе, нисколько не заботясь о Феннеле. Тот растянулся на кушетке, отлично зная, что заснуть не сможет: мешали оскорбленная гордость и неудовлетворенное желание.

«Я все равно пересплю с ней, – думал он про себя. – Бежать придется вместе, если не хотим попасть в лапы к зулусам!» Феннел невольно содрогнулся. При мысли о зулусах у него моментально пересыхало в горле.

Еще не было четырех часов, когда Гай разбудил бой барабанов. Она села на кровати и прислушалась.

Ритмичные звуки барабанного боя, казалось, раздавались совсем рядом. Гай взглянула на часы. Без нескольких минут четыре. Она взяла рюкзак и прошла в гостиную.

Феннел и Гарри уже стояли возле дверей, ведущих на террасу. С той стороны появился гигант-зулус и стал красноречиво жестикулировать. Это был великолепный образчик человеческой породы – в леопардовой шкуре, свисающей с плеч, и с плюмажем из перьев страуса на голове.

– Мы можем идти? – спросил Гарри, открывая дверь на террасу.

Барабан продолжал выбивать тревожную дробь. Строй из тридцати зулусов представлял собой черную сверкающую стену. Их перья колыхались, следуя ритму барабана. В правой руке они держали копья, в левой – кожаные щиты. Зулусы то сгибались, то разгибались, пристукивая голыми пятками. Зрелище было внушительным и устрашающим. Наконец один из зулусов вышел из строя и указал острием копья в сторону джунглей.