Наталия Солдатова - Выстрел из прошлого

— Тут… длинная история, Ирина. Пока мы знаем, что Плешнев продал ему замечательную немецкую гитару. Знал, что бардам нужны хорошие гитары, вот и предложил… С этой гитары началось их довольно тесное знакомство. А потом Певцову показалось, что этот человек за вами следит… Впрочем, всего я вам вот сейчас, сию минуту рассказать не смогу. А у вас нет на этот счет никаких догадок?

— Нет… Но, значит, этот ваш Певцов знает меня? Вообще-то, когда я первый раз его увидела, мне показалось, что мы уже встречались… Знакомые черты… Но, наверное, видела по телевизору. Да нет, Володя, не обращайте на это мое «показалось» никакого внимания, а то я вас только запутываю. Это вообще моя природная черта — запутывать и запутываться… Я вот сейчас родословную нашу составляю, и так запуталась, что каждое семейство решила обозначать на отдельном листе, а потом все соединить, иначе прямо каша получается…

— Опять каша? — улыбнулся Володя и попросил Ирину позволить ему взглянуть на эту родословную…

Она достала папку, на которой так и было написано — «Родословная» и положила ее перед Володей. Он внимательно прочел каждую страницу. Собственно, ничего нового здесь для него не было, почти о каждом родном человеке Ирина рассказала ему все, что знала, причем рассказы эти были очень подробными. Читая все эти имена, фамилии, даты, Володя вдруг почувствовал себя как на кладбище среди множества надгробий… Однако на памятниках или крестах всегда стояли имена и даты, а тут попадались полупустые и вовсе пустые «клеточки»… Почему?

— Почему? — переспросила Ирина. Оказывается, Володя задал свой вопрос вслух. — Да потому, что я не все знаю. Вот эти две «клеточки», например, — внуки моих двоюродных сестер. Сестры в Сибири живут. Обе мне на письма пока не ответили… А эта «клеточка» — мой племянник, сын моего брата от первого брака… Я, к стыду своему, не знаю точно, в какой день он родился. Брат его не воспитывал, он как-то сразу второй раз женился… И сын у них родился, Игорь. Он, кстати, наведывается ко мне иногда, я вам говорила. Характер не из легких. Хотела его позвать, когда мне особенно тяжело было, а он на практику уехал, на Урал. Да, может, и к лучшему — я иногда его как-то побаиваюсь, хотя сама не понимаю, почему…

— Но вы его ни в чем не подозреваете?

— Я не могу его подозревать, я его все-таки люблю. А первая жена моего брата уехала с сыном на Дальний Восток. Она и от алиментов даже отказалась, так что мы про них ничего не знаем… Брат их искал — и по своей фамилии, и по ее девичьей, она Зина Бочигина, но не нашел, а потому решил, что бывшая его жена вышла замуж…

— Ну, я думаю, что вы его найдете, и очень скоро. С моей помощью, — скромно прибавил Володя.

— Попробуйте. Брат очень виноват был перед ними. Да и мы все виноваты… Я себе, честно говоря, простить не могу, что не вмешалась тогда, когда надвигалась трагедия, да и потом в их жизни не приняла никакого участия. Диссертацией была занята…

Володя еще раз просмотрел каждый лист, переспросил, не жил ли кто-нибудь из них в Германии, и, получив отрицательный ответ, ушел, условившись, что завтра или он, или его московские коллеги свяжутся с Ириной по телефону.

Ирина осталась одна. Нынешние события настолько выбили ее из колеи, что она чувствовала себя очень усталой. Включив магнитофон, она закрыла глаза и погрузилась в чарующие звуки, наслаждаясь голосом своего любимого певца Лучано Паваротти и стараясь ни о чем не думать…

И тут неожиданно лязгнула балконная дверь. Ирина тупо уставилась на нее, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, а в следующую секунду в комнату буквально ввалился тот самый злобный тип, который попался Ирине и ее сопровождающему на лестнице, когда после страшной ночи покушения она поехала на беседу к полковнику. В этот раз лицо его не было ни перекошенным, ни злобным, а, напротив, очень молодым и приятным. Ирине он даже понравился, и она, выключив магнитофон, спокойно сказала:

— Добрый вечер, сосед. Вы ко мне в гости? Только перепутали входную и балконную двери? Немудрено — балконы-то у нас смежные… Прошу вас, дайте мне вон с той полочки лекарство… Вот это красное. Нитроглицерин. С сердцем плохо… Нет, нет, «скорую» пока не надо… Побудьте со мной…

Незваный гость, ничего не говоря и не извиняясь, сел напротив нее, и она впервые смогла хорошо его разглядеть. Молодые люди его возраста обычно носят джинсовые куртки и брюки, футболки и свитеры, а на нем — строгий темно-серый костюм, прекрасно выглаженная светлая рубашка, не бросающийся в глаза галстук. У него чудесные каштановые волосы и — вот интересно! — такого же редкого оттенка, как у нее… И лицо довольно волевое, но при этом очень теплое, симпатичное… Господи! Вновь что-то ударило в грудь, ей стало жарко от догадки — да нет, не догадки, а от правды, которую она поняла, глядя на его глаза, брови, лоб, манеру сжимать губы…