Валерий Поволяев - Первый в списке на похищение

А ведь наверняка этот «безпековец» служил когда-то в армии сверхсрочную.

– Документы! – потребовал «безпековец».

Волошин протянул ему красное «муровcкое» удостоверение, сработанное из какой-то бракованной, быстро облезающей клеенки – с таким удостоверением даже ходить неудобно. «Безпековец» двумя пальцами взял его, развернул, сличил фотокарточку с оригиналом. Волошин не выдержал, спросил:

– Похож?

«Безпековец» поджал нижнюю губу.

– Не очень, – щелкнул корками удостоверения, вернул Волошину. – Чему обязан?

– Назовите, пожалуйста, свою фамилию.

– Старший лейтенант Бобэнко Николай Николаевич.

«Каково! – не замедлил восхититься про себя Волошин. – Хар-рош Бобэнко. А фамилия пишется небось через “е”. Бобенко! М-да, верно сказано в хороших стихах: “Топтался дождик у дверей и пахло винной пробкой”. Такие люди никогда не прощают другим, что те живут на белом свете. Бобенко – не просто из провинции, из-под какой-нибудь Читы или губернского города Замухрышен-ска – он из зарубежной провинции, из так называемого ближнего зарубежья».

– Итак, чем могу быть полезен? – спросил Бобенко, голос у него был певучим, тонким, с «прижимом» – Бобенко сдерживал свой голос. Видать, он хорошо пел.

– Ничем.

– Тогда, извините за любопытство, какую задачу вы здесь, на телефонной станции, решаете?

– Это вам может объяснить мой непосредственный руководитель – генерал-майор Зверев. Его телефон… – Волошин одну за другой перечислил семь цифр, как в шифровке, каждую цифру отдельно, – позвоните ему, товарищ лейтенант, думаю, он вам все доложит. Я же такими полномочиями не наделен.

Бобенко стиснул зубы и заиграл желваками. Была бы его воля – сварил бы Волошина в супе. Звонить милицейскому генералу Бобенко не стал – получил бы от него хорошую нахлобучку, а потом, вдогонку, и нахлобучку от собственного генерала. «И на это быдло с семиклассным образованием, на таких макаронников мы променяли высоких спецов, работавших ранее в “конторе глубокого бурения”?» – невольно подумал Волошин. Хотя и его акции в глазах этого «безпековца» тоже были невысоки – «безпековец», не зная о Волошине ничего, уже ненавидел его.

– Ладно, можете быть свободны, – милостиво, сквозь зубы, проговорил «безпековец».

– А вы меня и не задерживали, лейтенант, – так же сквозь зубы ответил ему Волошин. – Я правильно вас понял? – Волошин специально в звании «безпековца» убирал приставку «старший», очень уж этот «певец трудового народа» не понравился ему, – ушел, с силой хлопнув дверью бетонной комнатенки.

В коридоре его ждали подчиненные – два сотрудника технического отдела, два старлея – Афонин и Тур. Афонин – высокий со «стальной выправкой хребта», в тяжелых роговых очках, надежно усевшихся на нос, интеллигентный до мозга костей, и Тур – разбитной, катающийся по земле, как надувной шарик, веселый, лицом очень похожий на царя Николая Второго – правда, изрядно потрепанного. Если обрамить его бородкой, приклеить усы с колечками на концах – получится вылитый Николай Александрович.

– И откуда только взялся этот ракообразный! – не выдержав, бросил Волошин, растянул с усмешкой: – Бобэ-энко!

– На ракообразного он не тянет, – возразил Тур, – корсета нет, у него из рубашки складки жира вываливаются, собираются в колбасы – какой же это ракообразный? Посмотришь на такого «рака» – пиво пить расхочется.

– Что хоть он тут делает? – спросил Волошин и тут же спохватился: – Фу, о чем это я!

Действительно, будто Волошин не знает, что делает тут «безпека», которая после КГБ то АФБ – Агентством федеральной безопасности стала, то МБ – Министерством безопасности, то ФСК – Федеральной службой контрразведки, при каждом переименовании ее здорово перетряхивали, после всякой «усушки и утруски» от нее остаются кожа да кости, а теперь вот ФСБ стала. Все старо, как мир, с той только разницей, что ФСК возглавлял генерал-лейтенант, а ФСБ должен возглавлять генерал армии, этакий пехотный маршал, с большой звездой на погонах, как у господина Грачева, а так – ничего нового. И в дальнейшем будет все то же, что было и раньше..

– И право, «фу»! – согласился Тур. – Слишком много развелось специалистов по прослушиванию чужих телефонных разговоров. Раньше, чтобы прослушать какого-нибудь, извините за выражение, гада, редиску, надо было тысячу виз и две тысячи разрешений получить, чуть ли не к Генеральному прокурору всего Советского Союза сбегать, а сейчас все кому не лень слушают. Лубянка слушает, охрана президента слушает, МВД слушает, налоговая полиция слушает, охрана правительства слушает, служба «вертушек» слушает, да еще телефонистки интересуются жизнью богатых людей – все слушают. Все кому не лень. И ни слова в защиту того, кого слушают – господина обывателя, обиженного и облапошенного.