Инна Балтийская: Месть Медеи

Тут я в который раз порадовалась, что не просто работаю гадалкой, а являюсь хозяйкой собственного гадального салона. А значит, имею полное право выбирать — обслуживать неприятного мне клиента самой или направить к своим работницам. Вообще-то, своим служебным положением я злоупотребляю нечасто, но тут случай особый. Так, кто у меня сегодня работает в салоне? Гадалки Федора и Зара. Надо узнать у Синтии, кто из них сейчас свободен, и отправить даму снимать проклятие. Или порчу, или что там на нее навели?

Я извинилась перед Ириной и быстро вышла из кабинета. Администраторша с готовностью поднялась мне навстречу:

— Поля, какие-то проблемы?

— Почти никаких. — искренне ответила я. — Надо с одной женщиной поработать, но мне этим заниматься не хочется. Кто из наших гадалок свободен?

— От Федоры только-только посетительница вышла. Сейчас мы ее снова напряжем.

Синтия пошла в каморку Федоры, а я вернулась к клиентке:

— Ирина, мне даже карты на вас раскладывать не надо, и так вижу — на вас могильную порчу навели, вот вам голоса с того света и чудятся. Ничего, сейчас наша ясновидящая Федора вас немного почистит, порчу с вас снимет, и все у вас будет хорошо.

— И мне не надо будет раскапывать могилу? — изумленно спросила женщина, глядя на меня так, будто я ей предложила съесть на завтрак живого слона.

— Нет, могилу раскапывать не надо. — как можно спокойнее заверила я. — Пусть мертвые спят спокойно.

Из салона я ушла пораньше, чтобы встретиться с Машей. Маша в этом году заканчивала юридический факультет, и теперь проходила преддипломную практику в следственном управлении у друга семьи Никиты Толстого. Ее муж Оскар Белов занимал там же должность старшего следователя, так что свою практику Маша не воспринимала всерьез. Ну что за работа может быть под носом у родного мужа? Она знала, что зачет она в любом случае получит, и насчет практики особо не парилась. Вместо этого она вовсю занималась оперным вокалом, и периодически выступала в ночных клубах под псевдонимом Белоснежка. Оскар все еще надеялся, что жена возьмется за ум и полюбит криминалистику, но постепенно смирился с тем, что со сценой она расставаться не хочет.

Вообще, на мой взгляд, Оскар являл собой просто образец мегатерпеливого мужа. Он познакомился с Машей, когда вел дело о маньяке-расчленителе. Маша в то время была любовницей богатого и прочно женатого банкира. Но молодого следователя она сразила наповал: ее красота была неземной в полном смысле этого слова. Фигурка ожившей куклы Барби, ноги почти от самой шеи, огромные миндалевидные светло-серые глаза, отливающие холодом вечного льда. Лебединую шею обрамляли длинные прямые волосы цвета свежевыпавшего снега. Девушка явно была блондинкой от природы, с помощью осветления такого эффекта не добиться. Кожа девушки напоминала алебастр, тонкие черты лица были до того правильными, что казались неживыми.

К тому же, у Маши был совершенно неженский ум, отвага, проницательность и железная воля. Собственно, единственным недостатком девушки был как раз тот самый банкир. Я и сама, признаюсь сначала подумала о ней плохо: очередная бездушная кукла, готовая продаться любому старику. Но… Мы подружились. Оказалось, Маша вовсе не была корыстной в общепринятом смысле этого слова. Ей не нужны были деньги, она продолжала жить в маленькой панельной квартирке, даже не пытаясь «развести» своего благодетеля на более просторные хоромы. Она не вымогала автомобили, бриллианты, не требовала свозить ее на Сейшелы или Багамы, вообще не требовала подарков. Единственное, чего она добивалась и за что, похоже, готова была душу дьяволу продать — это Большая эстрада. Девушка грезила о славе Земфиры, ну, или хотя бы Алексы из «Фабрики звезд».

Между тем, голос у Маши был вовсе не такой же совершенный, как внешность. Никакие банкирские деньги на сей факт повлиять не могли. И поэтому выйти на Большую эстраду у Маши никак не получалось. И тогда нанятый банкиром продюсер придумал, как ему казалось, гениальный ход: обратился за пиаром в мой гадальный салон. Его предложение звучало следующим образом: я, как знаменитая гадалка и ясновидящая, «лечившая саму Пугачеву», объявляю на пресс-конференции — на Эстраде всходит новая звезда! Дескать, еще пару лет — и про Машу заговорит весь мир! Мне эта авантюра не слишком понравилась — вы будете смеяться, но я по натуре вовсе не авантюристка. И в страшные истории обычно влипала не из-за жажды адреналина, а из обычного сострадания или любопытства. Но Маша мне понравилась настолько, что я решилась рискнуть своей профессиональной репутацией, соглавсишись на нестандартную раскрутку.