Елена Ленёва - След Виракочи

Кстати, первое упоминание о Западном полушарии на русском языке относится примерно к тысяча пятьсот тридцатому году. В рукописи монаха Максима Грека «Сказание отчасти недоуменных неких речений в слове Григория Богослова» есть сообщение об открытии Америки: «…португальцы и испанцы… недавно, лет сорок или пятьдесят тому назад… открыли множество островов, из коих некоторые обитаемы людьми, а другие необитаемы; и землю Кубу. Ныне там открылся мир и новое собрание человеческое».

Первыми известными русскими людьми, посетившими Вест-Индию (таково историческое название островов Карибского моря) и страны Латинской Америки, были в семидесятых-восьмидесятых годах восемнадцатого века российский путешественник, просветитель и литератор Федор Васильевич Каржавин и купец Василий Яковлевич Баранщиков, написавший впоследствии книгу о своих удивительных и, порой, неправдоподобных похождениях «Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина из Нижнего Новгорода, в трех частях света: в Америке, Азии и Европе, с 1780 по 1787 год».

Со второй половины девятнадцатого века между Россией и странами Латинской Америки начинают устанавливаться дипломатические отношения, выстраиваться торговые и культурные связи. Русское общество с симпатией следило за борьбой народов испанских колоний за независимость. Добровольцы из России сражались в войсках Боливара, участвовали в освободительной борьбе кубинского народа. А в восьмидесятые годы Александр Семенович Ионин – действительный тайный советник, русский дипломат и писатель, способствовал установлению дипломатических отношений с Аргентиной, Уругваем, Мексикой.

Межгосударственные, экономические, культурные связи между Советским Союзом и странами Латинской Америки, прерванные под нажимом США из-за «холодной войны», стали восстанавливаться в шестидесятых годах. Только за два года – в шестьдесят восьмом и шестьдесят девятом – были восстановлены дипломатические отношения с Колумбией, Эквадором, Боливией и Перу.

К Перуанской Республике у Дмитрия Сергеевича Кузнецова – отца Александра – да и у него самого, особое отношение. Саша был совсем маленьким, когда в стране случилось страшное землетрясение. Их семья тогда только-только перебралась в Перу, и родители вместе с другими сотрудниками советского посольства оказывали помощь перуанцам. Советский Союз прислал Перу вертолеты, сборные дома, медикаменты. В страну прибыл большой отряд советских медиков-добровольцев. За три месяца работы госпиталя и молодежного отряда было проведено более тридцати тысяч приемов, около тысячи госпитализаций, вакцинировано девяносто тысяч перуанцев.

К сожалению, в то время произошла трагедия: один из советских самолетов разбился над Атлантикой. В сообщении ТАСС лишь скупо сообщалось: «18 июля сего года около 14:45 по Гринвичу в районе Северной Атлантики была потеряна связь с советским самолетом АН-22 («Антей») бортовой номер 09303, вылетевшим с аэродрома Кефлавик (Исландия) в Перу. Ни на один из аэродромов трассы указанный самолет не прибыл. В результате проводимых поисков советскими самолетами и кораблями установлено, что АН-22 потерпел катастрофу. Находившиеся на нём члены экипажа и сотрудники госпиталя в количестве двадцати двух человек погибли».

В том самолете летел и друг отца…

В восемьдесят восьмом году, когда Александр Кузнецов поступил в Университет дружбы народов, Советский Союз поддерживал дипломатические отношения с семнадцатью странами региона – Антигуа и Барбудой, Аргентиной, Боливией, Бразилией, Венесуэлой, Гайаной, Колумбией, Коста-Рикой, Кубой, Мексикой, Никарагуа, Перу, Суринамом, Тринидадом и Тобаго, Уругваем, Эквадором и Ямайкой.

Со многими латиноамериканскими странами были подписаны соглашения о культурном и научном сотрудничестве. Но самое главное – СССР оказывал помощь Латинской Америке в подготовке национальных кадров. Треть студентов Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы в Москве – латиноамериканцы. Среди них не так много перуанцев, но Александру посчастливилось жить в общежитии именно с ними – Маркосом, Хаймесом и Иваном.

Отец и мама снова в отъезде. Конечно, их семья имеет квартиру в Москве, Александр вполне мог бы жить дома. Но отец рассудил, что оставлять молодого парня одного в большой московской квартире – это серьезное испытание.

«Нет! – отрезал Кузнецов-старший. – Слишком много соблазнов. Время сложное: перестройка, ускорение, гласность, реформы от главного застрельщика перестройки, чтоб он ими подавился, сволочь!» Вспомнив недобрым словом Генсека, отец тогда крепко выругался, что делал, надо сказать, крайне редко. Развивать тему он не стал, натолкнувшись на красноречивый взгляд мамы.