Милена Коффи - Главное правило реальности – не запутаться в своих иллюзиях

– Джули, он прожил хорошую жизнь, и самое главное, он не мучился.

– Мда уж, вот это оправдание за убийство, – и она разрыдалась.

Она плакала взахлеб и, заикаясь, произнесла то, что мучило ее больше всего:

– Я такая же убийца, как и те, что убили маму, – я пододвинулась к ней ближе и обняла ее. Огонь из камина отражался янтарным пламенем в бутылке виски.

– Не хочу даже слушать это! Джули, нам пришлось это сделать – и это то, что отделяет тебя от тех, кто убил маму. Ты не хотела этого делать, и мы искали способы избежать этого, а они нет.

Сестра посмотрела на меня яркими от слез голубыми глазами.

– Ты не считаешь меня убийцей?

– Нет, и никогда не буду считать, – твердо ответила я, выпуская сестру из своих объятий. – Я считаю тебя самым сильным человеком из всех, что я знала.

Я проснулась оттого, что мне было очень жарко. Хлопковая кофта стала мокрой насквозь. Встав с кресла, я огляделась: сестры не было, постель заправлена, и яркое солнце уже вовсю светило в окно. Теперь комната выглядела куда уютней. Я прислушалась – было слышно, как льется вода в душе. В кухне уже лежало несколько купленных пицц. Взглянув на часы, я поняла, что сейчас начало первого. Практически обед. Я выключила газовый камин – в квартире было достаточно тепло. Сев в кухне, я сонно засмотрелась в окно, в голове мысли еще были спутаны и туманны, но что я знала точно – это то, что мы с сестрой уже просто ненавидим этот снег. Из-за него создавалось чувство, что все то, от чего мы так хотели уехать, будет преследовать нас и здесь.

Я все думала о том, что нам пришлось пережить, и о том, что куда бы мы ни уехали – прошлое везде нагонит нас. И дело было даже не в снеге, который окутал всю набережную, все дома, весь город, а в нас. Мы не могли справиться с болью, а потому прошлое казалось неотступным. Даже не так… Дело было не настолько в боли, насколько в принятии. Да, мы не могли принять прошлое, и мы не понимали, чем заслужили это. Мои мысли оборвались, когда Джулианна вышла из душа с раскрасневшимися щеками от горячей воды. Сегодня она выглядела куда лучше, чем последние недели.

– Спасибо за пиццу, – поблагодарила я и обняла сестру, от которой пахло легким ароматом ванили.

От третьего лица

Мелисса отправилась в ванную комнату, чтобы освежиться после сна. Она умылась в раковине ледяной водой, привычки не отступали, даже после того, как казалось, что нужно начать все сначала. Она подняла лицо к зеркалу: по веснушчатым щекам стекали капли холодной воды. Серо-зеленые обычно глаза от воды и после сна казались сейчас совсем ясными и светлыми. Лицо с четкими линиями скул выглядело изможденным – щеки впали. Длинные светло-рыжие волосы рассыпались, когда Мелисса снова склонилась над раковиной. Девушка посмотрела на себя в зеркало: веснушки были рассыпаны по всему лицу, Мелисса их терпеть не могла. Они были даже на алых губах, которые сейчас были искусаны и покрылись коркой. Девушка постаралась улыбнуться себе, но не смогла – ей совершенно не нравилось, как она выглядит. То ли дело Джулианна, когда та улыбается, у нее выступает ямочка на щеке, лицо чистое, волосы с платиновым отливом. Единственное, что Мелиссе правда нравилось в своей внешности, – это небольшой вздернутый нос и аккуратный подбородок.

Пока младшая сестра приводила себя в порядок – Джулианна заварила кофе в старой кофеварке, которую нашла в пыльной кухонной тумбе. Когда обе сестры уселись за стол, Джулианна заговорила первой:

– Я сегодня пойду искать работу.

Мелисса внимательно посмотрела на сестру:

– Ты думаешь, получится?

– Да, почему нет? Это же Нью-Йорк, а я имею диплом художественной школы и ко всему проходила практику преподавателя в начальной школе.

– Да, мне тоже стоит поискать место, – задумчиво произнесла Мелисса. Она относилась к тому типу людей, которым довольно сложно скрывать свои эмоции, а потому на ее лице отразилось волнение и горечь.

– У тебя получится найти работу, повторюсь, это Нью-Йорк, а не наш замшелый городишко.

– Да, – согласилась младшая, – потому здесь конкуренция больше.