Наталья Александрова - Золотое сердце Вавилона

Я подумала, что если он положит в это месиво еще и шоколадную пасту, то я встану и уйду, даже чай не буду пить. Муж попробовал, сосредоточенно кивнул и начал есть, непрерывно болтая. Я достала из холодильника апельсиновый сок, ужасно кислый, и отхлебнула полстакана. Помогло.

Выйдя из дома, я позвонила в главный офис. За расчетом велели приезжать к двенадцати. Тогда я заскочила в салон красоты – тот самый, где когда-то работала администратором, и мастер Марьяна была так любезна, что приняла меня прямо сразу.

Салон считался так себе, летом работы у них было мало. Марьяна сделала мне стрижку и осветлила волосы, так что в главный офис я приехала при полном параде. Пускай видят, что у меня все отлично!

Денег выдали за полмесяца, я перекусила в кафе и решила ознакомиться со своей новой собственностью. Что время зря терять?

Я сверилась с запиской.

Все правильно – Шестая Советская улица, дом семь.

Но никакого антикварного магазина здесь не было – был круглосуточный продуктовый, и еще какой-то магазинчик со странным названием «Лоскут», и пельменная, возле которой разговаривали о жизни два глубоко нетрезвых человека.

Я опасливо покосилась на них, отошла в сторонку и еще раз осмотрела фасад дома номер семь, однако и с этой позиции ничего похожего на антикварный магазин не наблюдалось.

Ну да, чего-то подобного я и ожидала. Мне с самого начала показалась подозрительной вся эта история – начиная с письма и заканчивая разными глазами нотариуса Винетутова. И вообще, с какой стати я, при своем удивительном невезении, должна получить какое-то наследство от несуществующей тетки?

Я уже решила уйти. Единственное, что меня удерживало, – домой ужасно не хотелось. Просто до тошноты. Потому что придется сообщить свекрови, что меня уволили с работы. Она, конечно, ничего такого прямо не скажет, но подожмет губы и начнет говорить в пространство, ни к кому в общем не обращаясь, что некоторые несерьезные личности не могут ужиться в коллективе исключительно из-за своих амбиций и плохого характера.

Я вас умоляю, какие еще амбиции! Но спорить со свекровью глупо. Так что выхода, похоже, у меня не было. Не могла же я болтаться по улицам, вон и дождик накрапывать начал…

В это время из подворотни выбежала мелкая кудлатая собачонка, за которой, на другом конце поводка, едва поспевала такая же мелкая кудлатая старушка.

– Стой, Матильда! – безуспешно взывала хозяйка к своей питомице. – Стой, кому говорят! У тебя совесть есть, тунеядка беспардонная?

Собачонка не обращала на ее слова никакого внимания. Она, не разбирая дороги, неслась вперед к одной ей известной цели. На пути у нее оказалась я, и Матильда кинулась мне в ноги. Я шагнула в сторону, пытаясь избежать столкновения, собачонка обогнула меня, опутав мои ноги поводком, и истерично залаяла, пытаясь освободиться. Поводок, зацепившийся за мои ноги, не пускал ее, и Матильда захлебывалась визгливым лаем.

– Заберите вы свою каракатицу кривоногую! – выпалила я в сердцах и наклонилась, чтобы распутать поводок.

Хозяйка Матильды, которая только что почем зря костерила свою непослушную собачонку, мгновенно встала на ее сторону.

– Сама каракатица! – огрызнулась она, бросаясь на помощь истеричной собачонке. – Сама кривоногая! Стоишь тут как каланча пожарная! Понаехали тут…

Я растерялась от возмущения. Уж как хотите, но кривоногой меня еще никто не называл! Может, я и не красавица, но ноги у меня длинные и стройные, с этим до сих пор никто не спорил. И насчет того, что я «понаехала», – тоже полное вранье. Я в этом городе родилась и выросла, знаю его как свои пять пальцев… ну, почти.

– Сама понаехала! – выплеснула я на вредную старуху свое возмущение. – Вместе со своей шавкой!

Та уже успела распутать поводок и теперь бережно прижимала Матильду к груди, что-то ей озабоченно внушая. Однако на мои слова она немедленно и бурно отреагировала. Опустив непослушную собачонку на тротуар, чтобы та не мешала энергично жестикулировать, она подбоченилась, гневно вскинула подбородок и выпалила визгливым, скандальным голосом:

– Я не понаехала, я тут вот уже семьдесят четыре года проживаю согласно прописке, а вот что ты тут делаешь, надо бы выяснить! Вот что ты тут вынюхиваешь? Что конкретно разыскиваешь?

– Антикварный магазин… – машинально ответила я.

– Это Никодим Никодимыча? – переспросила старуха с каким-то странным, испуганно-почтительным выражением и сразу как-то скукожилась. – Так вы бы так и сказали! Вы бы так и объяснили! Это вам, девушка, во двор нужно, вот сюда… – она показала скрюченным пальцем на ту подворотню, из которой только что выбежала со своей энергичной болонкой.